Алексей Гордеев: сейчас нужны оперативные и порой жесткие решения для стабильности продрынков

 Вице-спикер Госдумы Алексей Гордеев рассказал о санкционном давлении на сельское хозяйство и импортозамещении

Москва. 6 апреля. INTERFAX. RU — РФ и Украина — важные для мирового рынка продукции АПК поставщики, поэтому на фоне российской военной операции эксперты всерьез заговорили про мировой продовольственный кризис. А на внутреннем российском рынке, несмотря на самообеспечение основными продуктами питания, вновь, как в 2014 году, поднялась тема импортозамещения. Россия в условиях санкционного давления должна быть «рачительной» при экспорте продукции и в первую очередь обеспечивать продовольственную самодостаточность страны, говорил на этой неделе на совещании по вопросам АПК президент Владимир Путин.

О том, насколько надежен российский АПК и как на него повлияет санкционное давление, сможет ли отечественный бизнес заместить ушедшие из РФ зарубежные компании и стоит ли «хлопать дверью» в ВТО, в интервью «Интерфаксу» рассказал вице-спикер Госдумы Алексей Гордеев, в прошлом глава Минсельхоза и зампред правительства.

— На фоне ужесточающихся с каждым днем санкций в применении к российскому продовольственному рынку все чаще стал звучать уже немного подзабытый термин «импортозамещение». Несколько лет назад было заявлено, что эта задача успешно решена. Получается, реинкарнация? В чем причина? Какие факторы не были учтены при реализации аграрной политики, направленной на достижение полной продовольственной самостоятельности?

— Задачи полностью заместить импорт по всем позициям, по сути, и не было. Мы же строили открытую экономику в рамках международного разделения труда. Можно приводить разные примеры, но яркий пример — бананы. Странно было бы ставить задачу производить бананы. А по основным продуктам питания — и традиционным, и социально значимым, по тем, которые подходят к нашей климатической зоне, — мы, естественно, основные показатели доктрины продовольственной безопасности выполнили.

Напомню, что в начале 2000-х годов, когда министерство сельского хозяйства вышло с предложением разработать в стране доктрину продовольственной безопасности, над нами даже посмеивались и говорили, что мы притянули термин специального военного назначения в продовольственную сферу. Нам пришлось несколько лет доказывать, что это международная практика.

Именно интеграция в мировую экономику, восстановление статуса России в ФАО (продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН — ИФ) и вступление — с серьезными спорами — в ВТО позволили построить достаточно эффективное отечественное сельское хозяйство. Возьмем такие вещи, как применение новых технологий, научных достижений, эффективная организация производства. То есть, эти вещи можно друг у друга всегда заимствовать и учиться у передовых стран, что мы не стеснялись делать.

Другой вопрос — то, что сейчас происходит, выходит за рамки нормальных торгово-экономических отношений. Понятно, что все эти решения носят политический характер, и санкционное давление не вписывается ни в какие правила международной торговли.

Конечно, это сразу ставит перед нами дополнительные задачи. В первую очередь в тех областях, где у нас оставались упущения, в том числе и по индикаторам доктрины продовольственной безопасности. Например, все, что связано с рядом позиций в семеноводстве, с генетическим материалом для воспроизводства животноводства. Мы здесь, к сожалению, отстали. Планы по решению этих задач были и до сегодняшних событий. Но теперь это надо делать в ускоренном темпе.

Очевидно, что сложности могут возникнуть и с поддержанием технологического уровня, потому что у нас много импортной техники, что, соответственно, требует поставки запасных частей, расходных материалов. Это вещи понятные, и их надо научиться преодолевать в нынешней ситуации, переориентироваться на те страны, которые остаются для нас дружественными, что-то попытаться ускоренно сделать самим. Такие планы, я вижу, у правительства есть, в министерствах тоже идет такая работа. Собственно, сейчас период испытания на дееспособность различных структур государственного управления.

Но не только. Это испытание, которое мы должны все вместе пройти. И очень важно, чтобы министерства опирались на отечественный бизнес, чтобы все оперативные решения вырабатывались и реализовывались вместе. В этом смысле Минсельхоз имеет определенное преимущество. Мы с начала 2000-х годов делали упор на отраслевые ассоциации, создавали их, даже «подгрузили» их в закон о развитии сельского хозяйства.

— А вам не кажется, что на каком-то этапе развития АПК появилось своего рода увлечение экспортом? Его стали называть и точкой опоры отрасли, и амбициозной задачей.

— Можно говорить и да, и нет. Если иметь в виду развитие экспорта, то Россия имеет явные преимущества в мировой экономике, в том числе сельское хозяйство как востребованный потенциал. Естественно, используя наш земельный, биоклиматический потенциал, грех было не развивать экспорт. У нас есть еще резервы для того, чтобы наращивать производство зерна, другого продовольственного сырья и товаров. Так что перекоса я здесь не вижу.

Другой вопрос — и я уже об этом говорил — дисбаланс достижения национальных целей оказался в том, что в последние годы экспорт у нас был как главный показатель развития сельского хозяйства. А жизнь потом показала, что проблема внутреннего рынка важнее, потому что прежде всего надо накормить своих людей. Когда встал вопрос цен, дефицита, все поняли, что этим надо заниматься в первую очередь. Конечно, в этом смысле надо уточнять государственные подходы и цели развития: давайте накормим в первую очередь свой народ, обеспечим внутренний рынок, а все, что лишнее, можно продавать. В этом смысле жизнь показывает, что надо уточнить эти подходы. Если мы забыли о внутреннем рынке, он сам стал о себе напоминать.

— Какие еще уязвимые места в продовольственной безопасности вы видите?

— Есть две позиции, если мы говорим о товарном рынке. Это молочная продукция, по самообеспеченности которой мы не дотягиваем до показателя продовольственной безопасности. Это без Белоруссии, которая большой объем молочной продукции поставляет на российский рынок. Поэтому в рамках Союзного государства эта проблема полностью закрыта, мы полностью интегрированы с Белоруссией, очень, кстати говоря, взаимовыгодно.

Есть вопросы по самообеспечению фруктами и ягодами. Но в последние годы этим активно стал заниматься агробизнес, идет поддержка тех, кто развивает производство плодоовощной продукции. Я думаю, что в ближайшие годы эта задача будет решена. Если говорить по фруктам и ягодам, за пять лет можно полностью выйти на индикатор доктрины продовольственной безопасности (не менее 60% — ИФ).

Хотя, конечно, импорт останется. Из Турции, Азербайджана, Китая, из других стран, поставляющих нам различные фрукты и овощи и дополняющих отечественный прилавок.

Так что здесь можно говорить, что мы себя тоже устойчиво чувствуем, и беспокойства по поводу того, что может быть нарушена продовольственная стабильность, я не вижу.

Но, естественно, структуру производства будет диктовать спрос. Рост спроса на внутреннем рынке на фрукты будет мотивировать расширять производство. Это посильная задача. Вопрос только в том, чтобы выбрать правильную стратегию в плане стимулирования и поддержки агробизнеса.

— Какие отрасли АПК, на ваш взгляд, пострадают в большей степени от санкционного давления?

— С одной стороны, это всех касается, потому что у нас есть достаточно большая зависимость от импорта семян. В частности, кукурузы, сои, подсолнечника, овощей закрытого грунта. Или возьмем предприятия переработки, на которых много импортного оборудования, а, значит, могут возникнуть вопросы с запасными частями. Из этой же сферы — вопрос с тарой, упаковкой.

Но здесь есть возможности изменения логистических цепочек, переход к новым партнерам. Для этого понадобится определенное время. Да, сложно. Но будем преодолевать, что делать? Этим, я знаю, предприятия агропродовольственного сектора сейчас активно занимаются при поддержке государственных органов управления.

— Вы допускаете остановку каких-то предприятий из-за нехватки комплектующих, упаковки?

— Период адаптации к новым условиям работы, конечно, какой-то будет. Но здесь как раз будет проверена способность менеджеров находить новые пути решения задач. К примеру, если говорить об упаковке, то в ряде случаев — к переходу на другие виды, от привычного картона — на стекло, которое сейчас используется гораздо меньше.

— С бидонами за молоком не придется ходить, как раньше?

— Это может произойти больше из-за снижения покупательной способности. Для некоторых покупателей будет принципиальна разница даже в 10% между ценой разливного и упакованного молока. Да и ничего зазорного нет в том, что там, где возможно, молоко будут продавать в бидоны. Собственно, и сейчас фермеры нередко именно так продают свою продукцию, привозя ее в небольшие города в цистернах.

— Многие зарубежные компании пищепрома заявили, что прекращают бизнес в России или сокращают инвестиции. Как это может отразиться на продовольственной безопасности? Сможет ли отечественный бизнес заполнить эту нишу? Справится?

— Справится. На то он и бизнес, чтобы справляться. Кстати, очень хорошо, что сельское хозяйство и пищевая промышленность у нас абсолютно приватизированы. Но мало того, что весь бизнес частный, он еще и работает в достаточно жесткой конкуренции все эти годы. И он научился находить решения, адаптироваться к разным условиям.

Главное в сфере АПК в том, что создано поле предпринимателей, частной инициативы, конкуренции. А государство предложило правильные формы поддержки.

— Насколько, на ваш взгляд, оправданы меры по ограничению экспорта сельхозпродукции, которые принимаются в последнее время?

— Сейчас, конечно, требуются достаточно оперативные и порой жесткие меры регулирования рынка. Но все равно для этого нужно использовать широкий инструментарий. И главное — делать это вместе с бизнесом. Потому что мало этим механизмам быть эффективными — они еще должны быть прозрачными, для всех понятными и иметь круговую ответственность за их использование.

Кроме того, важно все просчитывать. Главный вопрос — сформировать правильный баланс на внутреннем рынке. А дальше уже смотреть, как правильно регулировать экспорт.

Если же говорить конкретно про регулирование рынка зерна, то, считаю, что здесь необходимо усиливать роль «Объединенной зерновой компании» (ОЗК). Все-таки мы ее создавали как главного игрока на зерновом рынке с целью поддержания стабильных цен, которые были бы понятны и выгодны как для зернопроизводителей, так и для мукомольной и хлебобулочной отраслей, для производителей кормов.

Ее роль должна быть важна как на внутреннем рынке, имею в виду закупочные и товарные интервенции, так и в качестве экспортера, через которого можно проводить эффективную экспортную политику, обеспечивая баланс на зерновом рынке. ОЗК как государственный инструмент должна стать главным оператором, регулятором на зерновом рынке. Причем не только на рынке продовольственного зерна: если есть средства, то не стоит отказываться и от рынка фуражного зерна. Понятно, что продовольственное зерно по значимости номер один. Но фураж — это в дальнейшем производство мяса и молока. Поэтому он тоже требует внимания.

— В чем еще, на ваш взгляд, необходимо усиление роли государства?

— Прежде всего — в создании кооперативных систем сбыта продукции для фермеров и личных подворий. Один из примеров — центральный кооперативный рынок в Воронеже. Он был создан при участии регионального правительства, городской администрации и сельхозпроизводителей, которые могут торговать там напрямую. Они как бы задают всю идеологию этого процесса. По идее, подобные рынки необходимо создавать в каждом городе, начиная с районного центра. В Воронеже этот рынок сейчас посещают от 10 до 15 тыс. человек в день.

Кроме того, при нем открыли «Социальный магазин», где цены ниже на 10-15%. В нем покупатель может сам прямо из большой тары, из тех же мешков, взвешивать себе продукцию. Магазин пользуется большой популярностью, потому что для многих, как я уже говорил, разница в ценах в 10-15% принципиальна. А для малых производителей это максимальное расширение возможностей по реализации продукции.

В контексте формирования таких систем можно было бы еще и рассмотреть возможность создания при них небольших предприятий по хранению продукции, ее переработке. К примеру, небольшие склады по хранению продукции, чтобы не каждый у себя держал картошку в подвале. Обработали, помыли, упаковали. Или миницеха по переработке молока. Вот этим сейчас можно государству было бы заняться.

И тут можно решить ряд очень важных вопросов, включая вопросы и доступности сельхозпродукции, и мотивации развития малого и микробизнеса, и устойчивого развития сельских территорий. Что также очень важно — снять постоянно звучащую проблему о несправедливости распределения стоимости между участниками цепочки. Часто речь идет о том, что большая часть вырученных средств достается не производителям продукции, а посредникам. Важно также то, что такие системы позволяют объединить людей, помогают сообща решать проблемы.

— Вопрос о поддержке малоимущих слоев населения в последнее время поднимается очень часто. Почему эта программа никак не становится реальностью?

— Причина, думаю, прежде всего, в том, что у нас, прямо скажем, консервативная система госуправления. Привыкли чиновники к существующей системе, подстроились, а тут надо многое кардинально менять, выстраивать новую систему, искать средства, вводить механизмы их распределения и т.д.

К тому же проблема еще в том, что эта система ассоциируется с карточками — сколько бы ни объясняли, что это совсем другое. Современные технологии позволяют давать деньги целевые, которые можно тратить только на определенный вид продуктов питания. Это подход, во-первых, целевой, во-вторых, — справедливый.

Возьмите ту же ситуацию с сахаром. Звучат предложения зафиксировать цену на него. Я вообще противник прямого регулирования цен на потребительском рынке. Потому что принудительное регулирование экономического оборота, говоря юридическим и экономическим языком, приводит к тому, что мы деформируем вообще всю рыночную систему. В результате какие-то звенья начинают работать в убыток, и это все в конечном итоге приводит к дефициту и, соответственно, к росту цен.

Поэтому лучше всего все-таки поддерживать малоимущих граждан, для которых это принципиально важно. Компенсировать им рост цен и обеспечивать экономическую доступность основных социально значимых видов продовольствия. Это еще будет и способствовать наращиванию выпуска тех или иных продуктов питания под спрос.

— С усилением санкционного давления стали звучать предложения о том, что РФ необходимо выйти из ВТО. Как вы к этому относитесь?

— Да, когда вмешивается политика, эта система сама по себе не работает. Но сейчас специально хлопать дверью, мне кажется, неправильно.

Мы должны стратегически смотреть на процессы развития международной торговли и мировой экономики и быть в этом цивилизационном процессе.

— Какие у вас прогнозы на посевную кампанию? На уборочную?

— Задел для урожая хороший, если говорить о состоянии озимых. Достаточно хорошая и влагозарядка. Причем практически на всей территории. Ряд регионов уже ведет сев яровых культур, причем опережающими темпами. И в целом на конец марта было посеяно зерновых культур больше, чем на аналогичный период прошлого года.

Конечно, для яровых культур важно, как будут складываться погодные условия, начиная с июня.

В этом году, по данным Минсельхоза, планируется увеличить площади под зерном, сахарной свеклой, соей и рапсом, картофеля тоже намечено посадить больше. В планах расширение площадей под овощами открытого грунта.

Мониторинг показывает, что селяне вовремя подготовили технику, запасли ГСМ, семена, удобрения. В общем, провели весь комплекс работ. Государство, со своей стороны, решило вопрос об увеличение средств на субсидирование льготных кредитов под сезонные работы. Так что беспокойства быть не должно. Что же касается уборочной, то при условии сохранения льготного кредитования все будет убрано, только бы погодные условия сопутствовали полевым работам.

Автор: Агентство InterFax