Комментарий. Стратегия противостояния — мифы и реалии.

В мировом экономическом сообществе активизировалась стратегия обмена «нефтяной иглы на иглу продовольственную» — к такому выводу пришли эксперты агентства «Стратег» в результате комплексного исследования энергетических и агропродовольственных рынков. Исследователи полагают, что такой поворот событий назревал в течение нескольких лет и доклад Национального нефтяного совета США с «горькой правдой о нефти» лишь подчеркнул кардинальные подвижки в мировой экономике.

В докладе эксперты-энергетики утверждают, что через 25 лет получаемые из традиционных источников нефть и газ смогут перекрывать от 50% до 60% мирового спроса. А как это повлияет на расстановку сил в мировом сообществе — комментирует директор ООО Агентство «Стратег» Владимир Решетняк:

— Выводы Национального нефтяного совета США гипотетически правомерны, хотя в реальной жизни желаниям приходится подстраиваться под возможности. Реальные возможности мирового рынка нефти эксперты сейчас оценивают в пределах от 84,4 млн баррелей в день по 2005 году и до 117,3 млн баррелей в день к 2030 году. Но при этом производство и потребление уравнены, а их рост за четверть века планируется нарастающим итогом +33 млн баррелей в день, или +39%.

Перевести нефтяной рынок в «привычное измерение» можно в эквиваленте американской нефти: 1 т сырой нефти=7,33 баррелям. По 2005 году это получится порядка 4,20 млрд т в год, а в 2030 году соответственно 5,84 млрд т в год. Более точные расчеты осложнены тем, что по разным странам и видам нефтепродуктов баррель разный, хотя даже без «осложнений» очевидна тенденция, на фоне которой нам предстоит развеять мифы и осознать реалии.

Миф о нефтяной игле.

России настойчиво внушают, будто ее экономика сидит на «нефтяной игле» поставляя нефть на мировые рынки и формируя «львиную долю» бюджета за счет налогов на экспортную торговлю «черным золотом». Спорить не будем — это расслабляет национальную экономику, направляет ее по пути наименьшего сопротивления. Однако любой нарколог подтвердит другой очевидный факт — «на игле сидит не тот, кто поставляет, а тот, кто потребляет». Если же рассматривать ситуацию в глобальном масштабе, по поводу нефтяной зависимости нашей страны возникают откровенные сомнения, а в группе лидеров оценки внутреннего баланса между производством и потреблением отражают иную картину, где Россия выглядит абсолютно независимо.

Таблица 1. Top5 — рейтинг мировых лидеров по потреблению нефти*:

* — по данным Energy Information Administration.

Обратите внимание, из пяти мировых лидеров по потреблению нефти Россия единственная страна, обладающая положительным внутренним балансом. При этом занимая пятую позицию по потреблению, в нефтедобыче наша держава сейчас ?1 в мире. С ресурсами России откровенно повезло, а выбор как следует распорядиться энергетическими активами двоякий — либо развивать собственную экономику, либо оставаться «донором» для других экономик.

«Истина где-то рядом» — нам есть, на чем самим расти и есть чем поделиться с мировым сообществом. Но только не надо нас лечить, будто активно растущую мировую потребность в традиционных видах топлива можно «залечить» переработкой агропродовольственных ресурсов на «пищу для машин». Надеюсь, американцы не обидятся, если по их баррелю и прогнозу прикинем, сколько нужно переработать агропродовольственного сырья, чтобы компенсировать мировой рост потребления нефтепродуктов за 2007-2012 годы.

По прогнозам Агентства энергетической информации США, за 5 лет рост потребления составит 93,72 — 86,59=7,13 млн баррелей в день, или +8,23% к уровню 2007 года, а это 7,13 млн баррелей в день / 7,33 баррелей в тонне Х 365=355 млн т топлива в год. Если оценивать растущие потребности в «этаноловом» и «кукурузном» эквиваленте, то к 2012 году на 355 млн т биоэтанола пришлось бы переработать 1,1 млрд т кукурузы. Для сравнения, нынешний мировой урожай этой культуры оценивается в 0,8 млрд т.

Понятно, что в глобальном масштабе такой «эквивалент обмена» выглядит мифически, даже если помимо кукурузы рассчитывать на другие виды аграрного сырья. А насколько реальны такие перспективы для отдельно взятого государства, давайте оценим на примере «генераторов идеи». Подписанный президентом Бушем в августе 2005 года «Энергетический Билль» предусматривает производство к 2012 году до 30 млрд л этанола из зерна и 3,8 млрд л из целлюлозы. Если не учитывать целлюлозу, программа соизмерима 72,6 млн т кукурузы, а в эквиваленте топлива 0,52 млн баррелей в день. Этим США к 2012 году прикроют 5,2% потребности в бензине, но их «нефтяной аппетит» обострится на 1,38 млн баррелей в день. Маловато будет?

Очевидно, что в «глобальной реальности» и в масштабах крупнейших мировых потребителей нефти в лице США и ЕС «альтернативное топливо» не панацея для решения проблемы дефицита углеводородов. Зато в России, если не заострять внимание на том, что формула этанола C2H5OH такая программа сработает легко.

Во-первых, вопрос с внутренним дефицитом нефти для России не актуален. Во-вторых, в любом случае наших государственных стратегов жизнь заставит искать «пятый элемент» национальных приоритетов. Хотя, он очевиден даже «невооруженным взглядом» и Президент РФ подчеркнул его в Послании Федеральному Собранию — развитие нефтепереработки, как один из ключевых элементов укрепления национальной экономики.

Для России проект «Зеленое топливо» весьма перспективен, даже потому что может служить связующим звеном главных активов российской экономики: нефтегазового и АПК. Экономическое обоснование межотраслевого взаимодействия не сложнее аксиомы — по прогнозам экспертов, к 2012 году потребление бензина в России подрастет до 37 млн т, а если ради оздоровления экологии добавлять в бензин 5% «зеленого топлива» потребуется около 1,85 млн т этанола. А в «кукурузном эквиваленте» это 5,6 млн т кукурузы и эксперты АПК подтверждают реальность этой цифры для сельского хозяйства при «минимальном напряжении», поскольку «царица полей» самая высокоурожайная зерновая культура в мире.

Далее вступают в силу законы экономического взаимодействия, которые срабатывают сразу по трем отраслям: аграрное производство, нефтепереработка и животноводство. Между первыми двумя отраслями взаимосвязь очевидна, а животноводство подключается, поскольку вторичным продуктом переработки кукурузы является барда, идущая на корм скоту. Выход продукта 300 кг и из 5,6 млн т переработанной кукурузы животноводство получает 1,7 млн т кормов. Здесь есть одна тонкость — строительство заводов имеет смысл доверить нефтяникам, чтобы расширить их сферу интересов до взаимодействия с аграрным сектором, состыковать с приоритетным национальным проектом «Развитие АПК» незаслуженно забытый «пятый элемент» приоритетов — развитие нефтепереработки.

Давайте, на конкретном примере рассмотрим, как формируются финансово — экономические обоснования инвестиционных проектов развития национальной экономики.

Завод по производству этанола мощностью 40 млн галлонов, на примере США:

— $142 млн инвестиций в строительство;

— 41 рабочее место на заводе + 694 рабочих места в экономике;

— увеличение доходов местных фермеров $19,6 млн в год;

— налоговые поступления 1,2 млн от завода + $44,3 млн в год по экономике;

— доходность инвестиций 13,3% годовых.

Гипотетически, разумный для России объем производства «зеленого топлива» 2,0 млн т этанола в год=17,1 млн баррелей=718 млн галлонов и значит, проект «Зеленое топливо» стоит рассчитывать на эквивалент 18 заводов мощностью по 40 млн галлонов в год. Если по аналогии американских оценок просчитать финансово-экономические ожидания по подобному проекту, тогда без учета специфики налогообложения таковые будут выглядеть следующим образом:

— $2556 млн инвестиций в строительство;

— 738 рабочих мест на заводах + 12492 рабочих места в экономике;

— увеличение доходов сельхозпроизводителей $352,8 млн в год;

— налоговые поступления 21,6 млн от заводов + $797,4 млн в год по экономике.

— окупаемость проекта по налоговым поступлениям 2556 млн / 819 млн=3 года.

Прежде чем осмысливать и оценивать эти цифры, стоит завязать «узелок на вечную память» — в мировом масштабе альтернативное топливо не способно понизить цены на нефть, так как его доля в совокупной потребности мирового рынка весьма незначительна. Отечественные эксперты сходятся во мнении, что доминирующее ценовое влияние на нефтегазовый комплекс оказывает не столько экономика, сколько международная и внутренняя политика. Доказать очевидный факт не составит труда, если не забывать, что статус ?1 в мире по добыче нефти обязывает Россию не подстраиваться под «потусторонние» прогнозы, а регулировать мировые цены энергоресурсов. В этом плане показательно сравнение двух лидирующих статусов.

Диаграмма 1. Прирост мировых цен нефти и зерна динамическим итогом (в % к 2000 г.)*:

* — по данным Energy Information Administration и европейского агентства Oil World.

Статусы России по добыче нефти и США по производству пшеницы аналогичны по долевым соотношениям к мировому производству. Это более чем 10% обеспечивающих право на контроль цен мирового рынка. В АПК все так и происходит. Никто из участников зернового рынка не подвергает сомнениям ценовые приоритеты американского зерна, равно как никто не сможет оспорить приоритет России в регулировании энергоресурсов — рыночные законы универсальны для всех товарных рынков. Американцы не стесняются статуса зернового лидера и выверяют общую стратегию с акцентом на «рациональное зерно» своей национальной экономики, поэтому их пшенице не составило труда «одним прыжком» догнать рост цен на нефть.

А чтобы разобраться в тонкостях и нюансах глобальных экономических стратегий, придется отказаться от мифа о благих намерениях конкурирующих мировых экономик.

Миф о благих намерениях.

Конкуренцию на мировом рынке никто не отменял, и наш Президент РФ неоднократно отмечал политику «двойных стандартов», проводимую в отношении России лидерами мировой экономики в лице «непримиримых друзей». Убеждая весь мир в «благих намерениях» США весьма «загадочно» выстраивают процессы по двум аббревиатурам из трех букв: ВТО и ПРО. Хотя вполне очевидно, что «на две загадки одна отгадка» — лидеров мировой экономики вряд ли заботит развитие России по показателям роста экономики, благосостояния граждан и демократичности общества. Реально их беспокоит угроза повышения потребления энергоресурсов поднявшимся с колен конкурентом — вспомните Таблицу 1 и сопоставьте с законом «сообщающихся сосудов».

Диаграмма 2. Динамика прироста потребления нефти (млн баррелей в день)*:

* — по данным Energy Information Administration.

На современном этапе развития человечества нефть — «кровь мировой экономики», главный ресурс для обеспечения ее жизнедеятельности. В глобальном масштабе упомянутый физический закон для не возобновляемых ресурсов срабатывает по принципу «чтобы прибавить, надо отнять» и диаграмма вполне наглядно это отражает. За 15 лет Россия по потреблению нефти до сих пор остается в минусе, а США в плюсе. Причем до 1999 года «сообщающиеся сосуды» налицо — «кто-то теряет, кто-то находит». Но после замены «капитана команды», Россия стала потихоньку отыгрываться, и ей тут же принялись ВТОлковывать новые «правила игры» на фоне ПРОстранных рассуждений о бескорыстном участии в «демократизации» нефтедобывающих стран.

Американцы предпочитают широкомасштабные комбинации с многосторонним прикрытием, и когда потенциал военного сдерживания цен энергоресурсов «выдохся» — параллельно ему была запущена стратегия «обмена нефтяной иглы на иглу продовольственную».

Думаю, что нет смысла разворачивать всю простыню стратегических планов, если достаточно одного очевидного вывода по ключевому пункту, касаемо нашей державы. В переговорном процессе по линии ВТО под нашу экономику закладывается «мина замедленного действия», стремление любыми путями ограничить государственную поддержку сельского хозяйства планкой в $9 млрд. Подоплека проста — удержать ближайшего конкурента по поставкам продовольствия на мировой рынок.

Здесь ничего личного, просто российская экономика единственный заслон против стратегии «обмена нефти на продовольствие». Все нефтедобывающие страны Ближнего Востока зависят от импортного зерна. В частности, OPEC импортирует порядка 45 млн т зерна в год и позволить России нарастить экспортные поставки в страны OPEC не импонирует интересам американцев — какой им смысл переводить зерно на топливо в локальном масштабе, если эффект ограничится перекладыванием денег из карманов своих потребителей в карманы своих же фермеров? Более того, развивающееся сельское хозяйство России будет сопровождаться ростом потребления ГСМ и укреплением продовольственной независимости — а кому это надо кроме нас самих?!

Чтобы гарантированно удержать нашу экономику от беспредельного развития, понадобился страховочный захват, который нашел отражение в мифе о кислородном голодании.

Миф о кислородном голодании.

Макроэкономических показателей и индексов, характеризующих состояние экономики более чем достаточно, и мы никого не удивим, предложив провести сравнительный анализ лидирующих мировых экономик по показателям потребления нефти. Но, вот что характерно для этого ракурса — весьма любопытные тонкости и детали, которые в иных «измерениях» не всегда очевидны.

Тем, кто знаком с публикациями агентства «Стратег», цветовая символика обозначений уже привычна: красным цветом обозначены значения выше предыдущего периода, синим соответственно ниже. Расположенная между развитыми экономиками Запада и развивающимися экономиками Востока Россия воспринимается сообразно ее геополитическому статусу.

Таблица 2. Top5 — динамика внутреннего потребления нефти с 1998 по 2007 г.:

* — по данным Energy Information Administration.

Если энергоресурсы «кровь экономики» — тогда деньги «воздух для дыхания». Для человека недостаток кислорода чреват необратимыми изменениями в жизненно важных органах, поскольку не обогащенная воздухом кровь постепенно отравляет организм продуктами жизнедеятельности. Кислородное голодание чрезвычайно опасно тем, что человек, субъективно пребывая в хорошем самочувствии, внезапно теряет сознание. Именно поэтому боец на ринге, сбивая дыхание своего соперника выверенными ударами, обеспечивает себе победу в поединке. Если мы внимательно присмотримся к Таблице 2, подобные симптомы проявляются в развитии лидирующих экономик — обратите внимание на последствия 2001 года для США и 1998 года для России.

За кадром табличных данных остается пятилетний период, когда от недостатка «воздуха» у России «стыла кровь», а за «искусственное дыхание» мы до сих пор расплачиваемся. Бесспорным является факт, что с 1999 по 2004 год наша экономика уверенно развивалась, а в подтверждение — показатели роста внутреннего потребления «черного золота», подчеркнутые тенденциями двух активно развивающихся азиатских экономик.

Однако в 2005-2006 годах американские эксперты, оценки которых взяты за основу динамического ряда, отметили стагнацию «нефтяного аппетита». В отличие от США и ЕС объяснять столь тревожное явление развитием биотопливной индустрии не приходится, так как в России производство «зеленого топлива» пока не прижилось.

Единственное логичное объяснение такого «посинения» — «кислорода» не хватает, а рост цен нефтепродуктов на внутреннем рынке — следствие убитого оборудования и дремучих технологий, маркированных прошлым столетием. Аналогичная ситуация наблюдается и в других важнейших отраслях отечественной экономики. Казалось бы, какая проблема, «денег — куры не клюют» и надо догонять время интенсивными инвестициями в прогрессивные технологии, обеспечивающие нам «игру на равных» в ключевых сферах мировой экономики. Однако жуткие пророчества возможного обвала вынудили наших главных финансистов рассовывать деньги по «благонадежным корзинам» на случай снижения цен нефти, которые России статусом ?1 предопределено регулировать.

Этим парадоксы не исчерпываются, подчеркивая уникальное своеобразие нашей экономики — заработанные на экспорте энергоресурсов деньги, не находят применения в своей экономике и уступают дорогу притоку внешних инвестиций. В отличие от нас американцев и европейцев такие «притоки» не радуют и они всеми силами противятся проникновению «варягов» в ключевые сферы своей экономики, опасаясь экономического влияния. А «искусственное дыхание» у нас не доходит до жизненно важных органов, какими являются производственные и перерабатывающие активы в сферах аграрного производства, нефтеперерабатывающей промышленности и других важнейших отраслях экономики, способных реально усилить позиции России в мировом сообществе.

В последовательности изложения эти мифы отражают стратегию борцовского поединка, где все действия экономических оппонентов России укладываются в рамки классической комбинации «обманное движение — круговая подсечка — удушающее удержание».

Реалии мировой экономики.

Реалии мировой экономики очевидны настолько, что трактовать их по иному не приходится. В мировом сообществе активизировался процесс укрепления продовольственных активов в ответ на рост цен энергоресурсов — проще говоря, «обмен нефтяной иглы на иглу продовольственную». Это наиболее очевидно по ценовой динамике основного агропродовольственного ресурса, каким является зерно. А это хлеб, мясо, молоко и другие продукты питания, без которых существование человечества немыслимо. Чтобы прочувствовать «глобальную диспозицию» в агропромышленном секторе мировой экономики поверхностных знаний на уровне «e2 — e2» не достаточно. Хотя, если упростить сложности, разобраться в ситуации можно и без «семи пядей».

Диаграмма 3. Ценовая динамика американской пшеницы и кукурузы ($/т)*:

* — по данным европейского агентства Oil World.

По ценовым уровням американской пшеницы и кукурузы, очевидно, что разница между ними зашкалила за немыслимые ранее пределы. А чтобы углубить выводы, достаточно расшифровать специфику агропромышленной экономики США. Памятуя о ценах, давайте, обратим внимание на объемы американского зернового рынка.

В текущем сезоне урожай пшеницы в США оценивается на уровне 57,5 млн т. Из них на экспорт запланировано 29,9 млн т, или более половины урожая, а на фураж лишь 4,6 млн т. А из урожая кукурузы в 338,0 млн т, на экспорт идет менее 20% урожая, то есть 57,1 млн т. Зато внутреннее потребление в 4 раза больше — фураж 148,6 млн т + этанол и пищевое потребление 119,1 млн т=79% урожая.

Доля кукурузы в урожае зерна у американцев составляет около 80%, а пшеницы менее 15%. Значит, рост мировых цен пшеницы на американском рынке отразится незначительно, тем более что американцы, сообразно статусу ?1 на зерновом рынке, устанавливают ценовые ориентиры для мирового рынка. При этом относительно недорогая кукуруза обеспечивает им преимущества для развития животноводства и наращивания экспорта мяса. В 2007 году американцы планируют нарастить производство мяса на 274 тыс. т, это лишь 6% мирового прироста к прошлому году. Зато экспорт мяса из США возрастет на 298 тыс. т, или 33% от прироста мирового экспорта, а поддержку «мясной экспансии» обеспечит менее дорогостоящая фуражная кукуруза.

Но, это лишь первый ход «обменной комбинации», экономическая целесообразность которой заключается в аксиоме — «стоимость энергоресурсов закладывается в себестоимость продукции». А смысл самой комбинации можно проиллюстрировать на простейшем примере: экспортируемая странами OPEC нефть возвращается к ним с импортируемым зерном. При этом стоимость нефти преумножается в процессе ее переработки в нефтепродукты и их участия в производстве зерна.

Чтобы оценить «красоту игры», следует разобраться в специфике формирования себестоимости, рассмотреть ситуацию через призму ценовых взаимосвязей энергетических и аграрных ресурсов и оценить потенциал такой комбинации «во времени и пространстве».

Таблица 4. Структура себестоимости американской пшеницы и ценовые соотношения*:

* — по данным минсельхоза США за 2005 г. и индексации затрат на +30% в 2007 г.

В первой части таблицы представлены структура себестоимости американской пшеницы по данным экспертов минсельхоза США, урожайность по данным официальной статистики, ценовые индексы рассчитаны по формулам. В том, что рыночная цена ниже себестоимости производства противоречий нет, так как сельскохозяйственное производство в США дотируется государством — в противном случае американским экспертам придется признать, что они представили «лукавые» оценки себестоимости. По факту календарного 2005 года, при среднегодовой цене нефти марки Brent $54/баррель и без учета дотаций, американская пшеница оказалась в явном минусе: рыночная цена $141/т — себестоимость $167/т = —$27 на тонне.

Во второй части таблицы на 2007 год смоделирована ситуация, при которой среднегодовая цена нефти $70/баррель или +30% к 2005 году. Наши эксперты уверены, что погрешность прогноза не превысит 3%, поэтому позволили себе вольность проиндексировать структуру затрат +30% по всем статьям, чтобы сохранить процентное соотношение 2005 года — такая индексация не претендует на корректность, зато наглядно демонстрирует возможности лидирующего статуса, обеспечивающего контроль мировых цен. Как видите, несмотря на столь жесткую индексацию и более скромную, чем в 2005 году урожайность, ценовая конъюнктура пшеницы выходит на плюс: рыночная цена $250/т — себестоимость $224/т = +$26 на тонне.

Похоже, в энергетическом и агропродовольственном противостоянии настал момент истины и на конкретных сравнениях не сложно оценить, в чью сторону склоняется «чаша весов». Поэтому следует признать, что расстановка сил в мировом сообществе концентрируется на двух полюсах — нефтедобывающие и нефтепотребляющие экономики. При этом нефтедобывающие экономики в большинстве импортируют продовольствие, в то время как нефтепотребляющие экспортируют. Такая диспозиция просматривается в торговых отношениях стран OPEC и OECD, и если условно поделить их на команды «Нефть» и «Зерно», по структурам себестоимости американской пшеницы можно судить, кто выигрывает в торговом обороте нефти и зерна.

Таблица 5. Ценовые активы нефти и зерна в структуре себестоимости американской пшеницы*:

* — расчетные оценки агентства «Стратег» по индексации затрат +30% к 2005 г.

Здесь комментарии излишни — достаточно двух арифметических действий на калькуляторе: $56 / $3 = в 18,7 раз ценовой актив зерна превзошел ценовой актив нефти. А если учесть, что страны OPEC ежегодно импортируют около 45 млн т зерна, тогда подавляющим ценовым превосходством зерна 45 млн т Х 18,7 раз = перекрывается рост цены 840 млн т нефти и развитой агропромышленной экономике, контролирующей продовольственный рынок, абсолютно наплевать до каких высот вырастет баррель на перспективу 2030 года. Главное, придерживаться достигнутого ценового превосходства между агропромышленными и энергетическими ресурсами и удерживать доминанту в экспортных поставках продовольствия на мировой рынок.

В этой «командной игре» Россия занимает положение «золотой середины», так как обладает превосходящими энергетическими и агропродовольственными активами. С этого ракурса заботы «экономических опекунов» нашей страны становятся предельно прозрачными, усиление ключевых активов российской экономики для них чревато потерей «контрольного пакета» влияния в главных сферах мировой экономики — энергетическом и агропромышленном комплексе. А «высшая мера» подобной заботы угадывается по «миротворческим планам» Пентагона с подоплекой, которая уже настолько очевидна, что официальные оправдания этих планов, воспринимаются как каламбур — «Во благо всего мира, мы готовы объявить войну всему миру».

«Мы достойны того, чтобы мир признал наши достоинства» — это не каламбур, а декларация намерений развивающихся экономик, претендующих на достойное место в мировом сообществе, которого они заслуживают, а не которое им указывают. Похоже, противоречия кроются именно в глаголах «заслуживают» и «указывают». А противостояние между «чемпионами» и «претендентами» из плоскости вооруженных конфликтов переходит в сферу финансово — экономических стратегий.

Стоит отметить, что нивелировать обостренные противоречия и сбалансировать расстановку сил в мировом сообществе предстоит России — экономический статус и геополитическое положение предопределяют миссию нашей страны на современном этапе развития человечества:

-поддержание энергетического баланса между нефтедобывающими и нефтепотребляющими экономиками, обеспечивающего паритет экономических и геополитических интересов между развивающимися экономиками Востока и развитыми экономиками Запада;

-продовольственное обеспечение стран с ограниченными аграрными ресурсами, возмещение мирового дефицита аграрных ресурсов, обостряющегося в процессе производства топлива из альтернативных углеводородам биологических видов энергоносителей;

-выпрямление торговых контактов за счет транспортной структуры, обеспечивающей прямое сообщение между развивающимися экономиками Азии и развитыми экономиками Европы и гарантирующей бесперебойность поставок стратегических ресурсов.

Эта миссия России вполне по силам, при условии, что ей удастся преодолеть свои слабости — технологическое отставание, коррупционные издержки и сомнительно прожиточный минимум.