После прошедшего в Москве ежегодного форума «Золотая осень» члены и партнёры Союза и зарубежные эксперты в сфере органического производства собрались на Круглый стол в Национальном органическом союзе, чтобы обсудить насущные проблемы сектора.
Олег Мироненко, исполнительный директор Национального органического союза, выступившего модератором мероприятия, открывая Круглый стол, заметил, что важно обсудить те вопросы, по которым органическое сообщество еще не имеет общей точки зрения. «Первое – это термины «био», «эко», «органик» — должны ли все три термина применяться в российском законодательстве или надо закрепить только один? – пояснил Олег Мироненко. — Второй вопрос, по которому тоже идет полемика,- разработка государственных стандартов. Что делать с частными стандартами и с теми, кто по ним сертифицировался. Третье – должны ли мы автоматически признать иностранные сертификаты на территории России и органическую иностранную продукцию, которая уже есть на наших российских полках, до взаимопризнания».
Нет также единого мнения и о том, что позволит органике наиболее активно развиваться – экспорт, и за ним пойдет внутренний рынок, или импорт, подчеркнул Олег Мироненко. И еще один важный вопрос для обсуждения – какова роль государства. «Есть мнение, что все будет развиваться лучше, если государство вообще не будет вмешиваться. Каковы же должны быть взаимоотношения государства и органического сообщества? — обратился к участникам дискуссии исполнительный директор НОС. — Важно прийти к общему пониманию и найти ответы на эти вопросы. Здесь есть представители всех точек зрения. У нас есть вопросы, по которым мы имеем единое мнение в НОС, а есть те моменты, по которым надо найти общую позицию до вступления Закона об органике в силу».
В ходе обмена мнениями участники встречи высказали разные позиции. «Я выступаю за автоматическое признание европейского биосертификата в качестве законной сертификации и автоматического присваивания российского сертификата тем компаниям, которые уже имеют европейский сертификат, — сказал Илья Калеткин, председатель совета директоров группы компаний «Аривера», представитель России в IFOAM. — А также за открытость российского рынка для европейских биопродуктов, чтобы мы признавали автоматически эти продукты на территории России». Ольга Ратникова, президент российского представительства компании HIPP, в свою очередь, заметила, что для практической реализации этого есть только один путь: «Сертифицирующий орган, приходя на такое предприятие как наше или другое, и видя наш сертификат, выданный зарубежным органом, признает его и выдает сертификат соответствия российскому стандарту. Потому что европейский стандарт сегодня более жесткий, чем российский. И если компания сертифицирована на соответствие европейскому стандарту, то значит, она априори выполняет условия российского стандарта».
Рундгрен Гуннар, старший консультант консалтинговой компании Grolink AB, первый президент Совета по программе аккредитации Международной федерации движений за органическое сельское хозяйство (IFOAM) 1992-1997 годов, член Всемирного совета IFOAM в 1998 году и президент IFOAM в период 2000-2005 годов, член Королевской шведской академии сельского и лесного хозяйства, в свою очередь, заметил, что если есть желание развивать торговлю между странами, то надо учитывать и небольшие различия между разными стандартами: «Если европейский стандарт предусматривает какие-то нормы, которые не предусмотрены российским стандартом, могут возникнуть сложности. Но для налаживания торговли первые пять лет нужно принимать эти правила. Будет большой ошибкой, если импортная органическая продукция будет выброшена с российского рынка. Я не уверен, что многие иностранные экспортеры следуют всем правилам и платят все необходимые налоги и сборы, чтобы их продукция попала на рынок. Может быть, через пять десять лет правила будут более строгие, но не делайте это слишком быстро».
«Мы согласны, что импортная продукция должна у нас присутствовать, но как сделать эту продукцию законной после вступления российского закона об органике в силу? — заметила Ольга Ратникова. — Органический производитель, по новому российскому закону об органике, может маркировать свою продукцию словом «органический», выполнив два условия. Первое – получив сертификат соответствия национальным стандартам, национальным межгосударственным или международным стандартам, при этом надо понимать, что ни одного действующего международного стандарта на территории России сейчас нет. Второе условие – включение производителя в реестр органических производителей. Если производитель не выполнил одно из этих условий, он не имеет права маркировать свою продукцию словом «органический». Тогда как? Именовать как-то иначе?».
«Я не читал ваш закон, но нужно рассмотреть и другую точку зрения. У нас есть европейский стандарт и американский стандарт, которые известны во всем мире, — заметил Геральд Аксель Херрманн, директор Organic Services GmbH, исполнительный директор 03.2004 – 03.2005 г., член правления / вице-президент 1995-2005, президент 2005-2008 гг. Международной федерации движений за органическое сельское хозяйство (IFOAM), — Цель такова, чтобы у потребителя была органическая продукция, заслуживающая доверия. Логично, что в Европе, России, Америке разные стандарты, но они должны быть взаимосвязаны и совместимы. Нужно учитывать и политическую ситуацию, и законодательные нормы. Что касается Европейского союза, то их законодательство применимо к продукции Европейского союза. Если вы сертифицируете продукцию из России по европейским стандартам, она подходит для европейского рынка. Но у вас нет компаний, которые будут контролировать это. Нужно создать руководящий орган для рынка органики».
«Что касается европейского стандарта, то есть три сценария, — высказался Рундгрен Гуннар. — Первое – европейские сертифицирующие органы, которые сертифицируют продукцию в России. Но это отдельный вопрос, потому что продукция производится на собственной территории. Второе — когда компания импортирует сырье, которое не сертифицировано. Третье — когда вы уже импортируете готовую продукцию. Четвертый сценарий – это когда европейская продукция сертифицируется в других странах и континентах. Этим всем трудно управлять. В течение 20 лет Европейский союз прилагал усилия для введения законодательства по импорту. Нужно быть прагматичным и не убеждать свое правительство, что оно должно придерживаться строгой линии в этом вопросе. Реальность такова, что нет правил, нет законодательства и нет доверия к органической продукции. Прежде всего, надо получить доверие потребителя».
Однако Олег Мироненко предложил обратиться к истории развития органического рынка в Европе. «Взаимопризнание между Европой и Америкой шло 12 лет, и шло достаточно тяжело. Все это время органическая продукция, которая приходила из Америки, не считалась органической в Европе. Такая же ситуация была и с Японией. Сегодня мы находимся в той ситуации, в которой была Европа лет 20 назад. Мы разрабатываем свое законодательство, чтобы отрегулировать внутренний рынок. Чтобы создать ситуацию, когда мы производим продукцию и знаем, что она приходит на полку сертифицированной. Поэтому, что касается российских производителей, все достаточно прозрачно относительно тех, кто работает на внутренний рынок».
Основное, считает Олег Мироненко, что надо решить сейчас в переходный период, — что делать с теми компаниями, которые ранее сертифицировались по европейским стандартам, чтобы не оказалось так, чтобы после принятия закона они вдруг стали неорганическими. «Это вопрос переходного периода, который для нас важен в течение 3-4 лет. Здесь вопросы к сертификаторам, о чем говорил Илья Калеткин, — каким образом они смогут ранее выданные сертификаты считать автоматическим переходом из европейского стандарта в российский? Так мы уйдем от конверсии. Так же, как сертификатор принимает решение о сокращении срока конверсии, что, если у вас была залежная земля, если предъявляете определенные документы».
Сейчас, напомнил Олег Мироненко, у России нет взаимопризнания с Европейским союзом. «И, по европейской практике, мы не должны признавать автоматически ту продукцию, которая приходит на наш рынок. Тут вопрос в том, кто будет проверять, является ли органической та европейская продукция, которая приходит на наши полки. Если есть взаимопризнание, вопрос проверки включается. Иначе наш потребитель не будет защищен».
«Взаимопризнание — это долгосрочный проект, — на это может уйти 5-10 лет, — считает Рундгрен Гуннар. — Но в Америке и в Европе же продолжалась торговля. Часто в европейские страны поступало много продукции, которая не была признана органической. С 1994 по 2008 годы это была продукция из любой страны мира, с которыми не было взаимопризнания. Но принимались законодательные меры, так что нужна работа юристов. И это нужно для развития вашего собственного рынка, а не спасения европейской торговли».
«В начале 90х у нас были частные стандарты, — заметил Харальд Ульмер (Harald Ulmer) – эксперт по органическому сельскому хозяйству, до февраля 2017 года генеральный директор Ассоциации биопредприятий Баварии (LVÖ). — Мы должны быть честными и не обманывать. Европейское законодательство было просто основополагающим для всех как общий закон сертификации. Все процессы происходят без участия правительства. Вы должны быть уверены в том, что будете разрабатывать свои собственные органические стандарты. Не смотрите на другие страны, что там происходит».
Илья Калеткин с таким посылом не согласился: «Ну а почему же не смотреть на другие страны? Мы можем сразу применить европейский опыт на свой российский рынок. Мы заинтересованы в экспорте». Также Илья Калеткин заметил, что не совсем согласен и с Олегом Мироненко: «Я не думаю, что только в случае взаимопризнания возможно признания европейского органического продукта и его соответствия европейским же стандартам. Сертификация уже содержит достаточно информации, чтобы чиновники могли легко определить, является ли это органической продукцией и сертифицирована ли она».
Представитель Россельхознадзора Алексей Алексеенко высказал свою точку зрения на роль государства в развитии органического сектора. «Когда мы говорим о любой продукции, которая пересекает границу, государства должны гарантировать безопасность. Что касается органической продукции, у нее есть определенные качества. Она может быть безопасной, а может быть опасной. И государство должно гарантировать безопасность. А когда мы говорим о качестве продукции, должна быть двойная или тройная сертификация, — заметил Алексей Николаевич. — Ветеринарный сертификат, сертификат здоровья и медико-санитарный сертификат дают дополнительную защиту органической продукции. Что касается взаимоотношений отрасли и государства, чем независимее будет сертификация, тем лучше для отрасли. Но опять-таки, здесь государство должно выполнять свою прямую роль – обеспечение безопасности. Это безопасность производства, то есть борьба с карантинными микроорганизмами, если речь идет о продуктах животного происхождения, это борьба с болезнями животных – то есть создание биологического благополучия, где выращивается органическая продукция, чтобы она была безопасной, без применения жестких мер, и оставалась органической. А роль отрасли – обеспечить правильную и прозрачную сертификацию. Это такая же сертификация, как сертификация на другие особые качества. Например, сертификация на соответствие правилам производства кошерной продукции или продукции халяль. И в том, и в другом случае государство не контролирует такую сертификацию. Но в интересах самой отрасли обеспечить полное соответствие. Как может государство помочь в этом процессе? Оно может внедрить системы прослеживания. Проблема мошенничества – реальная опасность, которая может погубить зачатки рынка. Использование системы «Меркурий» — думаю, мы сможем сделать так, чтобы это было эффективно. Я думаю, что это будет реальный механизм взаимодействия между государством и сектором. Сейчас у нас есть рамочный закон. На форуме «Золотая осень» замминистра сельского хозяйства сказал, как и чем можно заполнить эти рамки. Но я как человек, который уже более 15 лет занимается системами безопасности, имеет дело с угрозами и рисками, могу точно сказать, что никто из тех, кто так или иначе причастен к этой области, не знает лучше угрозы и риски, чем те, кто непосредственно занимается этой работой. Поэтому основная работа, Союза в том числе, должна быть посвящена наполнению рамочного закона. Это работа интересная и трудная. Потому что сейчас придется создавать реальное управление отрасли независимо от государства. То есть задача – заполнять этот рамочный закон подзаконными актами, которые обеспечат функционирование отрасли. Государство обеспечивает безопасность отрасли, а управление отрасли должно быть в ее руках. И управляться отрасль должна по принципу обратных связей. Придется придавать управлению некоторые корпоративные черты. Думаю, в дальнейшем все будет хорошо, потому что есть основное ядро – Национальный органический союз и те люди, которые объединились вокруг него».
Эльвира Гудова, соучредитель компании торговая марка «История в Богимово», поинтересовалась у немецких коллег, интересно ли зарубежным специалистам сертифицировать российские компании по российскому законодательству? «Я думаю, первое, что мы должны сделать – это использовать потенциал зарубежных коллег, чтобы использовать наш закон для объединения нашего законодательства. Я думаю, это будет существенный шаг вперед, — считает Эльвира Гудова. — И еще: я думаю, что зарубежные компании должны дать возможность интегрировать наших сертификаторов в свои компании, и это поможет быстро обучить людей. Мы готовы предоставить наших кандидатов».
«Я думаю, важность интегрирования сертификаций зависит и от производителей, они должны соответствовать всем стандартам Европы, Америки и России, — заметил Рундгрен Гуннар. — Например, одни производители обращаются к одной сертифицирующей компании и просят их сертифицировать по одним стандартам, другие к другим. Вы можете использовать компетенции, накопленные европейскими сертифицирующими компаниями. И важно сделать так, чтобы процесс аккредитации сертификаторов не был слишком сложным. И чтобы людям можно было выбирать – хочу я сертифицироваться по европейским или росс стандартам. Нужно найти способы интеграции».
«Есть практика, когда российские производители проходят сертификацию у российского сертификатора, а такая компания у нас сейчас существует, и она имеет соглашение с иностранными сертификаторами, имея право сертифицировать от их имени, — заметил Олег Мироненко. — В этом случае сотрудники российской компании-сертификатора обучаются у иностранных коллег. Пример такого взаимодействия – компании «Эко Агрос» (Литва) или «Органик Эксперт» (Россия). Думаю, пора поднимать вопрос о создании российской школы инспекторов».
«Мы одни из первопроходцев, которые прошли обучение европейской сертификации, — высказалась Эльвира Гудова. — Параллельно с вопросом сертификации должен решаться вопрос профессионального консалтинга. Потому что сегодня мы стоим на стенде «Золотая осень» с зеленым листом, и мы не успеваем отвечать на вопросы: спрашивают, как быстрее получить сертификат. Люди говорят: у нас нет земли еще, но у нас 1000 коров на привязи, и мы хотим как можно скорее сертифицироваться как органическое производство. То есть я вижу, что наш производитель еще сам не готов к идее органического производства и не готов еще сертифицироваться как органический производитель. Нужно просвещение, и эту тему нужно взять на себя Национальному органическому союзу. Мы, например, у себя в компании создали такую школу просвещения. Иначе мы погрязнем в этой проблеме и будем идти к цели много лет».
Еще одна проблема, которую затонула Эльвира Гудова, — это взаимодействие с кредитными организациями: «Нас, органических производителей, вообще не воспринимают кредитные институты. Мы для них некая виртуальная реальность. А я лично не понимаю, как мы будем развиваться без кредитных ресурсов. Я считаю, что наш Союз обязан делать что-то, чтобы поднимать эту тему».
Ольга Ратникова, со своей стороны, заметила, возвращаясь к словам Алексеенко, что государство имеет свой рычаг, чтобы обеспечить не только безопасность в сфере органики, но и чтобы продукция, поставляемая на полки, была действительно органической. «Но кто определяет, является ли продукт органическим? Сертификатор. А кто дает право сертификатору осуществлять эту деятельность? Росаккредитация. Задача Росаккредитации, то есть государства, сделать так, чтобы право на эту сертифицирующую деятельность получали те компании, которые действительно имеют право на эту сертифицирующую деятельность. Росаккредитация сегодня выдает юридический документ на сертифицирующую деятельность компании только после того, как проверит ее компетенцию. Надо убедиться, что у компании есть опыт, есть профессиональный персонал. На мой взгляд, сегодня это самое важное, что может сделать государство, чтобы поддержать сферу органики».
Рундгрен Гуннар, в свою очередь, высказал опасения, в случае, если закон будет слишком строг к сертификаторам: «Сейчас вы экспортируете много продукции. Она сертифицируется европейскими сертификаторами. И вам нужно подумать о том, чтобы экспорту не помешали законодательные меры или требования для аккредитации сертификаторов в России. Сертификаторы обязаны соблюдать определенные законы. Им нужно, например, открыть юридическое представительство, переводить на русский язык всю свою документацию. Важно, чтобы в краткосрочной перспективе не случилось так, что придется закрыть все эти представительства. Это прежде всего нанесет вред вам. Я наблюдал случаи, когда правительство вмешивалось в такую работу, и компаниям приходилось уходить с рынка. Необходимо быть гибкими, ведь эти компании оказывают ценные услуги по сертификации. Некоторым странам говорят: вы не имеете права сертифицировать по иностранным стандартам, у нас российские стандарты. В таком случае вы потеряете экспорт в Европейский союз и в США. Потому что российские стандарты не эквивалентны зарубежным. Вы должны создать условия, чтобы позволить действующим компаниям-сертификаторам работать здесь. сертифицирующие компании тоже должны понимать, надо ли им инвестировать средства в свою работу в России, например, готовить персонал, или стоит уезжать домой. Но на это понадобятся годы. Какой компании будет выгодно инвестировать средства? Система постоянно меняется».
Олег Мироненко постарался разъяснить зарубежному коллеге российскую ситуацию: «Как правило, зарубежные сертификаторы должны работать в рамках российского законодательства. И это никак не привязано к тому стандарту, который они применяют. Другое дело, что, сертифицируясь сегодня по европейскому стандарту, мы сертифицируемся для европейского рынка. А если европейская компания хочет сертифицировать органических производителей по российскому стандарту, она обязана пройти аккредитацию. Эти правила такие же, как в Европе, в этом мы ничем не отличаемся. 15 европейских компаний аккредитованы ЕС, чтобы работать в России, сейчас уже шестнадцатая компания присоединяется к этому, из них реально работающих – девять компаний». Так что в этом вопросе, считает Олег Мироненко, проблемы нет. Сложность, скорее, в другом: надо создавать российский рынок сертификационных компаний, не важно, наших или зарубежных, которые бы аккредитовывались в России и сертифицировали производителей в России по национальному стандарту. «И вторая проблема – компании, которые нацелены работать и на европейский, и на российский рынок в нынешних условиях должны пройти двойную сертификацию, т.е заплатить за сертификацию дважды. Вообще внутренняя сертификация сегодня является самым слабым звеном. Если рынок иностранных компаний у нас понятен, то работа российских компаний-сертификаторов пока не совсем ясна, т.к. их почти не существует: аккредитована пока только одна российская компания. Есть еще две российские компании, которые бы хотели аккредитоваться, но пока они не аккредитовываются».
К 2020 году, когда закон об органике вступит в силу, на рынке может оказаться слишком мало российских компаний-сертификаторов, и это большая проблема, высказал свое беспокойство Олег Мироненко: «Профессиональных инспекторов-сертификаторов в России можно пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас, когда нужно сертифицировать около 90 компаний, это нормально. Сейчас один сертификатор работает примерно с 20 компаниями, то есть 5 сертификаторов хватает на 100 компаний. Мы ставим себе задачу достичь показателей роста в 200 компаний в год. А значит, нужно расти и со скоростью 10 новых инспекторов-сертификаторов в год, но у нас пока такого потенциала нет».
Павел Абрамов, генеральный директор компании ООО «Черный хлеб», в свою очередь, поинтересовался, как привязать частный стандарт к государственному стандарту? Геральд Аксель Херрманн заметил: «Это невозможно, если производитель не соблюдает государственное законодательство, то он не имеет право на маркировку как органический продукт. В таком случае частные стандарты должны соответствовать государственному стандарту».
«Это очень хорошо понятно, — ответил Павел Абрамов. — Вопрос в том, закрепляется ли это как-то на законодательном уровне, или просто выдается два сертификата?». – «Правительство выдает государственный сертификат, а частные организации выдают частный сертификат», — пояснил Аксель Геральд.
«Я согласен с Геральдом, — высказался Рундгрен Гуннар. — Не имеет смысл вводить сейчас в России частные стандарты. Вы прежде всего должны довести до потребителя информацию, что означает органическая продукция. И уже есть европейские стандарты, которые вносят сумятицу, и неправильное использование слов «био» и «эко». Нужна более разумная маркетинговая стратегия».
«Невозможно соответствовать всем юридическим требованиям, — полагает Аксель Геральд. — В 2002 году был прорыв в немецкой экономике, был принят логотип органической продукции, и правительство субсидировало этот логотип. После этого начался рост немецкого рынка органики».
«На примере европейских стран или в мировой практике, были ли прецеденты, когда в какой-то стране государственный стандарт был бы дискредитирован и в итоге не заработал, не получил признания потребителя?» — спросил Павел Абрамов. – «Правительство в любом случае будет поддерживать свои стандарты, — уточнил Аксель Геральд. — Правительство всегда доводит свои стандарты до уровня других стандартов. У нас попросту один стандарт вообще для всех стран Европейского союза. А частные стандарты есть в разных странах. В Австрии, например, были частные стандарты. И три-четыре ассоциации потом объединились и сделали единый стандарт, чтобы потребителю было легче».
Олег Мироненко предложил обсудить еще одну тему – использование терминов «био», «эко», «органик». Должно ли государство сразу на этом начальном этапе защищать сразу три этих термина, или лучше остановиться пока на одном, а потом защищать и другие?
«Если продукцию производят в соответствии с законодательством и вы хотите маркировать продукт, и это будет соответствовать законодательству, любой термин, «био», «эко», «органик», все будет применимо, — считает Аксель Геральд. — Если понятия «био», «эко» схожи с понятием «органик», то язык закона должен касаться всех трех понятий. Все должно быть естественно».
«Слов-то много. Есть и понятие «натуральный», хотим ли мы его тоже защищать?» — поинтересовался Илья Калеткин.
«Моя позиция следующая, что на этапе становления рынка необходимо защитить одно понятие, чтобы не путать потребителя, — сказал Олег Мироненко. — Поэтому мы из трех эквивалентных слов выбрали одно – «органик». Поэтому пока наше законодательство защищает это слово. По мере развития рынка и прихода к нам еще большего количества европейских продуктов мы сможем говорить об эквивалентности приходящей к нам продукции «эко» и «био» той продукции, которая у нас выпускается как «органик». Однако есть опасения на сегодняшний момент, что те, кто не захотят работать в законодательстве «органик», будут продолжать обманывать покупателя под словами «био» и «эко». И таким образом, мы рынок очистим по одному понятию, а по остальным всё останется как было.»
«Мы согласны с тем, что полезна защита одного термина. А разработан ли в рамках законодательства механизм, который позволит официально применять или не применять вместе с термином «органик» термины «био» и «эко»?» — задал вопрос Аксель Геральд. Олег Мироненко пояснил, что сегодня никаких ограничений в применении «био» и «эко» нет, и эти термины законодательно не связаны с «органик».
«В Европейском союзе все по-другому, — рассказал Аксель Геральд. — У нас «био» и «эко» это защищенные термины. И они касаются пищевой продукции. Если вы используете эти названия к продукции, то вы должны применять стандарты и к ним. Производители, использующие такие термины, должны тоже знать законодательство. Затем вы должны создать логотип, который используется на продукции. В конечном итоге термин должен соответствовать логотипу. Если вы включаете в защищенные термины и «эко», и «био», нужен регламент существования такой продукции».
«Вы говорите о межгосударственном стандарте, он объединяет страны, где разные языковые основы. Если мы берем американский стандарт, то он регламентируют только слово «органический»», — возразил Олег Мироненко.
«Тут есть некое непонимание, — полагает Аксель Геральд. — Конечно, языки в разных странах разные. В законе говорится, что может быть использован любой другой термин, который создаст у потребителя впечатление, что продукт произведен в соответствии с требованиями к органическому производству».
«Если какая-то компания поставила на полки продукцию с надписью «био», но подразумевала что это органика, я имею право подать в суд на такую компанию, — высказался Олег Мироненко. — И сказать: «Коллеги, вы обманываете потребителя, потому что позиционируете как органическую продукцию, которая не соответствует органическому закону»». Правда, другие участники круглого стола с этим не совсем согласились.
«Вы как НОС должны выбрать один логотип и одно слово. Если хотите выбрать слово «органик», оно и должно быть везде», — считает Аксель Геральд.
«Мы не можем запретить производителям использовать слова «эко» и «био». Если они получили сертификат на органическую продукцию, они могут выпускать под словами и «био», и «органик», это будет одно и то же», — высказал убеждение Сергей Лукин, директор ФГБНУ ВНИИ органических удобрений и торфа.
«Да, если они сертифицированы в соответствии с законодательством, то все в порядке», — подтвердил Аксель Геральд.
«И второе, у нас действительно очень мало сертификаторов, — согласился Сергей Лукин с Олегом Мироненко. — У нас есть Россельхозцентр при Министерстве сельского хозяйства, который занимается сертификацией в том числе. Там есть система консультативной помощи. И как показало совещание, которое было проведено в Липецке, Министерство сельского хозяйства как раз ориентирует Россельхозцентр на подготовку инспекторов для проведения сертификации по методам органического производства».
С этим утверждением не согласились участники дискуссии: по мнению экспертов, во-первых, консалтинговые компании не могут сертифицировать, а во вторых, что гораздо важнее подготовкой сертификаторов должны заниматься компании с опытом в данном секторе, и аккредитованные. А у Россельхозцентра нет ни того, ни другого.
«У нас начинается ситуация, которая называется предзаконным хаосом, — высказался Олег Мироненко. — Каждое ведомство считает по-своему. Сегодня ряд департаментов берет на себя, даже не участвуя до этого в процессе подготовки законодательства и среды, некую функцию определять, кто за что будет отвечать. Департамент растениеводства разослал от себя не очень здравую с точки зрения рынка бумагу, наделив Россельхозцентр некими полномочиями. Причем другие департаменты разослали свои бумаги. На сегодня Минсельхозом не определена ни одна структура, которая бы отвечала за развитие органического сельского хозяйства. До того момента, пока мы не увидим бумагу, подписанную Министром, определяющую роль и ответственность каждого в системе развития органики в России, все рассылаемые якобы от имени Министерства письма не имеют под собой законной силы».
Научный сотрудник поинтересовался у зарубежных коллег, могут ли российские стандарты производства органической продукции быть признаны за рубежом, а если да, то что для этого нужно еще сделать?
«Это и политический, и технический вопрос», — заметил Аксель Геральд.
«Просто наш стандарт должен полностью соответствовать европейскому», — считает Эльвира Гудова.
«Главное — это эквивалентность стандартов», — полагает Олег Мироненко.
«Это всего лишь стандарт, который будет признан, а не система сертификации, — сказал Аксель Геральд. — А для правительства это вообще ничего не значит. И самое главное – введение в действие сертификационных процедур. Именно в этом возникают проблемы. У вас мог бы быть великолепный стандарт, но если люди не знают, что вы выполняете требования, то это будет бесполезно».
«Как раз сейчас и стоит задача согласовать стандарт, — пояснил Олег Мироненко. — И он должен соответствовать стандартам, принятым во всем мире. Будет ли это государственная сертификация или частная, будет ли и как будет участвовать государство в надзоре за органической полкой – это уже больше внутренние вопросы. Главное, чтобы мы четко понимали две вещи. Первое – что продукция, которую мы понимаем под термином «органическая», также воспринимается и в Европе, и во всем мире. А система её производства не была частным изобретением России. И второе – чтобы система ее сертификации была эквивалентна международной и построена на основе международного стандарта ИСО 17065».
«Как только у вас появится закон, появится возможность целевых субсидий для органической продукции», — отметил Аксель Геральд. «Это и наша заинтересованность. Если государство будет заинтересовано в развитии рынка, это хорошо», — согласился Олег Мироненко.
Эльвира Гудова поинтересовалась у зарубежных коллег, есть ли в их странах понятие «промышленное органическое хозяйство» или какое-то иное, и чем они отличаются. «Есть и крупные фермерские хозяйства, которые делают органическую продукцию, и мелкие. Большого отличия в способе производства нет, просто соответствуют нужным стандартам. Есть и те, кто работают по частным стандарты. Есть и те, кто брендируют свою продукцию», — рассказал Рундгрен Гуннар.
«Например, в йогурте используется естественный аромат, по закону это органический продукт. И есть другая компания, брендовая, которая говорит – а я использую натуральный продукт, без всякого аромата. Например, цитрусовые масла или кожу цитрусовых не используем. И существует большая разница в цене между продукцией первой компании и продукцией брендовой компании. И есть определенные законодательные рамки для рынка. На этом рынке и фермеры, и сертификаторы, и переработчики. Они сами себя позиционируют. Кто-то поставляют в розницу, кто-то продает на внутреннем рынке, кто-то только на экспорт. Вы решаете, кто вы и как вы хотите себя и свою компанию позиционировать в органическом мире».
«Ваш закон об органике – это программа развития органической продукции или, наоборот, ограничения?» — поинтересовался Аксель Геральд. «Закон запускает механизмы, которые могут стать стартом развития отрасли, а могут стать началом ее гибели, — ответил Олег Мироненко. — Все будет зависеть от того, как представители сферы органики вместе с государством смогут выстроить эту систему. Если государство станет главным в этой системе и навяжет свои правила, то отрасль умрет. Если государство станет партнером отрасли, то мы сможем развиваться. К сожалению, государство, становясь во главе, чаще всего убивает процесс. Мы знаем, что органика развивается за счет энтузиазма снизу, а не за счет указаний сверху».
«Вчера замминистра сельского хозяйства на форуме «Золотая осень» сказал о 30 процентах субсидий для органических производств, — напомнил Павел Абрамов. – Наверное, это будут программы Минсельхоза для развития органических площадок, которые войдут в реестр».
«Пока мы не увидели подписанных документов, это лишь планы», — заметил Олег Мироненко.
Подводя итоги дискуссии, Олег Мироненко подчеркнул, что Круглый стол собрал самых опытных экспертов в сфере органики, первопроходцев этого сектора, и выразил надежду, что обсуждение было полезным для всех участников встречи.
