Согласно заявлению помощника секретаря Совбеза РФ Александра Абелина, России следует готовиться к росту числа наводнений, засух и лесных пожаров. К таким последствиям, по его словам, должно привести глобальное потепление, темпы которого в России в 2,5 раза превышают общемировые. Но по ряду признаков, глобальное потепление повлияет на нашу страну прямо противоположным образом.
Безусловным эффектом глобального потепления, которое сегодня происходит на наших глазах, будет являться поднятие уровня Мирового океана. Этот эффект вызван таянием льда, расположенного в массе небольших ледников по всему миру и в двух главных «закромах мирового льда» – Гренландском и Антарктическом ледовых щитах.
Пока что главный планетарный депозит льда, Антарктический ледовый щит, который занимает площадь в 14 млн км² и содержит в себе около 30 млн км³ льда, находится вне опасности – его надёжно защищает круговое океаническое течение, которое проходит по южной части Тихого, Атлантического и Индийского океанов. Знаменитые «неистовые пятидесятые» и «пронзительные шестидесятые» широты, которые знамениты своими сверхмощными ветрами, в будущем, судя по всему, никуда не исчезнут. Их существование определяется замкнутым кольцом водной поверхности трёх океанов, которая окружает Антарктиду. Как следствие, антарктическую атмосферную циркуляцию чрезвычайно трудно нарушить. Антарктический ледовый щит существует уже около 45,5 млн лет – с тех пор, как глубоководный пролив Дрейка отделил его от Южной Америки и замкнул кольцо «неистовых» и «пронзительных» широтных ветров.
Совсем другая ситуация наблюдается в Гренландии. Гренландский ледовый щит не имеет такой надёжной атмосферной защиты, как Антарктика, да и общий размер его гораздо скромнее: площадь составляет лишь чуть более 1,8 млн км², а объём равняется 2,85 млн км³ льда. Кроме того, этот щит достаточно молодой – по различным данным, оледенение Гренландии началось от 200 до 110 тысяч лет тому назад, в эпоху последнего большого похолодания, на выходе из которой и живём мы с вами.
При этом практически все климатические модели показывают, что Гренландский ледяной щит не выдержит даже потепления в районе 3 °C – в таком сценарии он может растаять за период чуть более 1000 лет. Кроме того, разрушение Гренландского ледяного щита и само по себе может стать невольным естественным ускорителем идущего глобального потепления – поскольку одним из защитных механизмов земного климата является высокое альбедо (отражающая способность) снега и льда. Белый цвет льда и снега отражает обратно в космос большую часть падающих солнечных лучей, в то время, как лежащая под ним почва и другие породы имеют обычно более тёмный цвет. Как следствие, таяние льда тут же прогревает поверхность под ним, после чего разрушение ледника принимает лавинообразный характер.
Однако даже такой катастрофический сценарий таяния Гренландии отнюдь не погубит цивилизацию. Согласно всем оценкам, таяние Гренландского ледяного щита поднимет уровень Мирового океана лишь на семь метров, в отличии от Антарктиды, которая может добавить целых 70 метров.
В случае России это означает, что определённая угроза присутствует для таких приморских городов, как, например, Санкт-Петербург, Ялта, Ростов-на-Дону, Мурманск или Владивосток, в то же время большая часть населения страны даже не заметит повышения уровня Мирового океана. Россия – страна континентальная. Поэтому эффект «всемирного потопа» для неё будет гораздо более слабым.
Засухи и лесные пожары
Немногие современные люди могут представить то, что в период так называемого Средневекового климатического оптимума, случившегося в X-XIII веках, на широте Москвы спокойно росли буковые леса, сегодня более характерные для ландшафта Южного берега Крыма. В истории России одним из результатов этого климатического оптимума стала славянская колонизация Северо-Восточной Руси, которая привела к формированию великорусской народности. Тёплый климат того времени позволил колонизаторам из-под нынешнего Киева перебраться гораздо дальше на север, в том числе основав и небольшое поселение под названием Москва.
Времена Средневекового и Римского климатического оптимумов, которые характеризовались повышением температуры лишь на какие-то 0,5–1 °С по сравнению с предшествующими холодными периодами, тут же становились периодами расцвета экономики, культуры и сельского хозяйства, способствуя росту населения и созданию мощных государств. Как показывают исторические записи, «жареных» людей на холодных просторах Евразии не находили, а вот замёрзших там было всегда с избытком.
Кроме того, надо понимать, что несмотря на то, что на южной границе лесостепи климат будет при будущем потеплении становиться объективно суше, превращая её понемногу в степь, обратный процесс будет постепенно идти и севернее, где лесостепь будет наступать на лес, лес – на тайгу, а тайга – на тундру. Как следствие, общий баланс климатических поясов России прирастёт более южными ландшафтами, а вот доля непродуктивных ландшафтов Крайнего севера и Арктики пропорционально этому уменьшится, «откатившись» на север. Исходя из вышесказанного, можно сказать, что
нынешнее потепление столь же выгодно России, как это было и тысячу лет тому назад, во времена Юрия Долгорукого, основателя Москвы.
Это определяется сразу массой факторов, которые для российских условий всегда являлись критическими ограничениями, да и просто вопросами выживания людей.
Прежде всего, в случае глобального потепления Россия однозначно сможет ввести в оборот большое количество земель в зоне нынешнего рискованного земледелия, что неизбежно позволит нарастить производство сельхозпродукции. Даже если в остальном мире часть земель пострадает от засух или наводнений, общемировой баланс сельхозугодий только вырастет. Хотя ненавистникам нашей страны может и не понравиться то, что это будут российские земли бывшей малопригодной для хозяйствования тайги или тундры.
Вторым немаловажным моментом станет темп такого рода климатических изменений. Указанный в качестве разрушительного для Гренландского ледового щита уровень повышения температуры в 3 °C, который где-то вдвое превзойдёт значения Средневекового климатического оптимума X-XIII веков, будет достигнут отнюдь не внезапно – даже в самых катастрофических сценариях на это потребуется от 60 до 80 лет. А вот для повышения на жизненно необходимые для России первые 1,5 °С дополнительного тепла потребуется гораздо меньше – лишь от 6 до 15 лет.
Таким образом, в рамках глобального потепления уже через 6–15 лет Россия начнёт получать первые «плюшки», в то время как по климатическим «счетам», связанным с общей перестройкой экономики и инфраструктуры, надо будет платить гораздо позднее. И к этому можно будет хорошо подготовиться за благоприятный, тёплый период климатического оптимума.
А можно ли остановить климатический поезд?
В настоящий момент последним обязывающим протоколом, регулирующим обязательства стран по уменьшению выбросов, является Парижское соглашение по климату, подписанное в 2015 году. Более ста стран, которые подписали Парижское соглашение, обязались ограничить выбросы парниковых газов, чтобы удержать рост глобальной средней температуры «намного ниже» 2 °C и «приложить усилия» для ограничения роста температуры величиной 1,5 °C до середины XXI века.
Впрочем, уже через год-два после встречи в Париже выяснилось, что сумма добровольных обязательств стран, которые должны были удержать кривую глобального потепления в пределах 2 °С в среднесрочном периоде, никак не сходится. Несмотря на то, что обязательства, принятые странами к Парижской конференции, были в сумме гораздо жестче, нежели изначальные ограничения Киотского протокола 1992 года, выбросы парниковых газов все равно приводили бы к выходу кривой глобального потепления за пределы модели +2 °С уже через 15 лет, к 2030 году.
Кроме того, выяснилось, что при всей бравурности заявлений США, ЕС и Китая о «небывалых сокращениях», их относительная доля в выбросах парниковых газов к 2030 году лишь выросла бы, если бы мир в целом решил придерживаться идеи удержать кривую глобального потепления в пределах 2 °С! Иными словами, добровольные обязательства Парижа, превосходящие директивные ограничения Киото для многих стран, оказались попыткой «вычерпать воду решетом из тонущей лодки».
Вторым неприятным фактором для развитых стран стал еще один секрет Полишинеля. Даже при условии глобального сокращения выбросов к 2030 году, ЕС, Япония, Канада, Австралия и особенно США оказывались гораздо выше среднемирового «эмиссионного бюджета», подсчитанного для всех стран исходя из численности их населения.
То есть, несмотря на тотальное «озеленение» (на словах) экономик Евросоюза и Соединенных Штатов, их средний гражданин по-прежнему оказывался гораздо большим загрязнителем атмосферы парниковыми газами, нежели житель Индии, Бразилии или, например, Эфиопии. Которая, кстати, согласилась к конференции в Париже сократить выбросы на целых 64% от уровня 1990 года! Это привело к парадоксу: последовавшее за Парижской конференцией, названной «несомненным успехом», моделирование климата показало, что вероятность потепления 2 °C для конца XXI века находится на грани достижимого, а эмиссионный бюджет для мыслимого в прошлом «приемлемым» потеплением в 1,5 °C и вовсе равен нулю – и был исчерпан развитыми странами ещё до конференции в Париже.
Сразу после Парижской конференции дотошные экономисты посчитали, что цель удержания глобального потепления в пределах 2 °С подразумевает совершенно фантастические темпы мирового сокращения эмиссии парниковых газов – около 5,5% каждый год. При этом развитые страны должны делать это и вовсе в бешеном темпе – по 10–15% в год, что ставит под вопрос не просто возможность какого-либо экономического роста в этих странах, но и в целом устойчивость их экономики.
Следствие из таких грустных выкладок, в общем-то, понятно. России стоит не «бороться до последнего» с глобальным потеплением, а нужно лишь планомерно и последовательно готовиться к его последствиям. Конечно, изменения климата надо будет пережить – и они отнюдь не всегда будут носить сугубо позитивный характер.
Например, России придется практически полностью изменить подход к инфраструктуре, расположенной в зоне вечной мерзлоты, так как на сегодняшний день все фундаменты любых строений и конструкций рассматривают мерзлоту, как прочную основу, что ожидаемо исчезнет в момент глобального потепления. Потребуются целенаправленные усилия и для постепенного сдвига на север модели хозяйствования – как в промышленности или транспорте, так и в критически зависящем от климата сельском хозяйстве.
Но, как показывают расчёты, общий баланс приобретений и катастроф для России оказывается сугубо положительным. Бывали у русских и худшие времена, но это не были времена глобального потепления.
