Запрет на промышленную добычу и любительский вылов байкальского омуля, находящегося под угрозой исчезновения, введен с 1 октября 2017 года. Президент РФ Владимир Путин на большой пресс-конференции в декабре поручил не допустить массовых сокращений и проработать вопрос с трудоустройством жителей.
Власти байкальских регионов и рыбаки, занимавшиеся ловлей омуля, рассказали ТАСС, когда начнутся сокращения, почему рыбаков не устраивают предложения по трудоустройству и чем они будут заниматься.
Все хорошо, считают местные власти
Запрет на вылов омуля, уникального вида рыбы, обитающего только в Байкале, связанный с катастрофическим снижением численности его популяции, Росрыболовство ввело в 2017 году. С его появлением нависла угроза над местным населением, для которого ловля омуля является средством заработка, 14 декабря, на большой пресс-конференции президента РФ Владимира Путина, сообщил редактор ГТРК «Бурятия» Илья Кошлюнов. Глава государства заявил тогда, что такая мера не должна стать причиной потери местными жителями рабочих мест, и по итогам пресс-конференции было дано поручение вопрос проработать.
Уже 15 декабря власти Иркутской области отрапортовали, что запрет на вылов омуля в Байкале не привел к росту официальной безработицы среди населения западного берега озера (в Ольхонском и Слюдянском районах), и предложили создать рыборазводный завод в устье реки Сарма.
Как пояснили ТАСС в пресс-службе правительства Иркутской области, именно на этот завод могут в перспективе устроиться оставшиеся без работы рыбаки. «Сарма является единственным притоком Байкала на территории Иркутской области, куда омуль заходит на нерест. Проект по созданию в ее устье рыборазводного завода предложен по включению в федеральную целевую программу (ФЦП) по охране озера Байкал», — сказал сотрудник пресс-службы.
Власти Республики Бурятия, второго прибайкальского региона, привели анализ ситуации. По данным Агентства занятости населения, пока всплеска безработицы на берегу Байкала нет, а массовые сокращения легально работающих рыбаков и рыбообработчиков начнутся в апреле. «По предварительным данным, в 2018 году на рыбодобывающих предприятиях Кабанского и Северо-Байкальского районов Бурятии высвобождение предположительно составит 104 человека», — сообщили в агентстве.
По словам руководителя ведомства Юрия Башкирцева, запрет коснется всего трех организаций. Вместе с тем, доходы в связи запретом могут снизиться и у категории так называемых неформально занятых лиц — это те, кто имели определенный источник дохода от переработки рыбы и торговли ей. «Таких людей сложно посчитать, ориентировочно их будет от 500 до 1 тысячи», — добавил Башкирцев.
Власти Бурятии разработали перечень мер по трудоустройству людей, отобрать и одобрить их должен федеральный центр. Как пояснили ТАСС в республиканском агентстве занятости, среди этих мер — профессиональное переобучение, организация собственного дела и другие.
В режиме ожидания
Однако, сами рыбаки к инициативам местных властей относятся скептически. По мнению председателя сельскохозяйственного производственного кооператива (СПК) «Кабанский рыбзавод» Сергея Пушкарева, предлагаемые меры нереализуемы.
«Обещают трудоустройство в других населенных пунктах, переезд, вплоть до переобучения на парикмахеров, визажистов. Нас это не устраивает», — говорит ТАСС Пушкарев, 30 лет возглавляющий рыбзавод.
Сейчас на предприятии в селе Посольское трудятся 62 человека, по местным меркам оно градообразующее. «Мы все тут завязаны на рыбалке, у нас добыча и переработка. Сейчас переработку того омуля, который был добыт еще летом (когда запрет еще не действовал — прим. ТАСС), почти закончили, до середины апреля у нас идет подледный лов соровой рыбы, потом начнутся сокращения. Как увольнять людей, семьи которых уже в третьем — четвертом поколениях работают на заводе, не знаю», — признается собеседник.
Не видят спасения в центрах занятости и рыбаки с иркутского берега Байкала. Как пояснил ТАСС занимавшийся вопросом депутат Госдумы РФ Михаил Щапов, «люди просто не видят смысла обращаться в Центры занятости населения (ЦЗН)».
«Понять причину низкой активности жителей можно, просто посмотрев список вакансий в районных центрах занятости, — объяснил депутат. — К примеру, в Ольхонском районе 27 предложений о работе, и только 6-7 из них не требуют специального образования — разнорабочий, уборщики, гардеробщик, оплата труда — от 3 до 9 с небольшим тыс. рублей. В Иркутском районе — чуть больше 100 вакансий, без специального образования — 14, в Слюдянском — более 200, но всюду требуются врачи, медсестры, учителя, бухгалтеры, электрики — явно не те специальности, на которые может претендовать рыбак».
Социальная напряженность
Мэр Ольхонского района Иркутской области Андрей Тыхеев рассказал ТАСС, что власти уже ощущают социальную напряженность в связи с недавним запретом. Люди жалуются в администрацию, просят дать им новые рабочие места, но имеющиеся на рынке труда вакансии, по его словам, остаются не востребованными.
«Район нуждается во врачах, учителях — рыбакам эти вакансии подойти не могут, поэтому вставать на биржу труда люди просто не видят смысла. Даже ради пособий по безработице: жители острова Ольхон больше потратят на бензин и дорогу, пока будут ездить в райцентр — вставать на учет и затем отмечаться там», — говорит Тыхеев.
Соглашается с этим и Щапов — из поселка Хужир на острове Ольхон до села Еланцы на материке, где есть центр занятости, дорога обходится в 600 рублей. Отмечаться в центре занятости нужно дважды в месяц. В месяц это два потерянных дня и почти половина пособия по безработице.
«По сути, мы имеем типичную сельскую безработицу — официально она не отражена, однако люди живут натуральным хозяйством и, в лучшем случае, сдельными заработками — починить забор, покрасить, привезти-увезти. Самое печальное в этом, что среди такого незанятого населения немало молодежи, — рассказал Щапов. — Рыбаки на встречах в прошлом году прямо говорили, что старались привлекать в бригады молодых людей, дабы занять их делом, оградить от асоциального образа жизни, а теперь ждут роста мелкой преступности — той, что возникает от безделья».
Смена направления
В агентстве занятости населения Бурятии уверены, что проблема временная и должна решиться. Предприятия, занятые рыбой, меняют профиль — начинают заниматься торговлей, лесопереработкой или переходят на другие виды рыбы.
«Отдельные предприятия отошли от омуля и перешли на соровую рыбу, другие переключились на переработку океанического сырья, пеляди, поставляемой из других регионов РФ», — сообщил руководитель ведомства Башкирцев.
По словам директора «Кабанского рыбзавода», он рассматривает варианты заняться растениеводством, животноводством, переработкой океанического привозного сырья, выловом другой рыбы — плотвы, сороги, окуня, карася, щуки.
«Но нужна поддержка государства. Если, например, перейти на другую рыбу, прибыли не будет, тут надо, чтобы было, как в советское время — чтобы было дотирование для перекрытия затрат», — считает Пушкарев.
Мэр Ольхонского района Тыхеев предлагает на период действия запрета на вылов омуля увеличить штатную численность подразделений МЧС, Государственной инспекции по маломерным судам и Рыбоохраны.
«На службу в них можно привлечь местных рыбаков, которые, не имея другого источника дохода, оказываются сейчас нарушителями закона, — предлагает он. — На сегодняшний день государственные структуры являются, по сути, единственным работодателем для местного населения».
Еще один из вариантов — промышленная добыча нерпы. Однако, как по мнению Пушкарева, так и по мнению Тыхеева, здесь встанет проблема реализации продукции. «Люди, занимавшиеся раньше добычей нерпы, есть. Есть люди, которые хотят этим заниматься, если разрешат, но возникнет вопрос реализации, если добывать [мех], то куда сбывать?» — говорит Пушкарев.
Сокращение популяции
В начале 2016 года Байкальский филиал Государственного научно-производственного центра рыбного хозяйства опубликовал результаты своего исследования, согласно которому, в 2015 году на нерест в реки бассейна Байкала зашло около 2 млн рыб, тогда как среднее значение по многолетним наблюдениям — 4,3 млн.
Впервые за много лет биомасса омуля уменьшилась в 2008 году до значений ниже 20 тыс. тонн, к 2012-2014 годам — до 15 тыс. тонн, в 2014 году показатель составил 13,2 тыс. тонн, по итогам 2015 года биомассу омуля можно оценить на уровне 10 тыс. тонн. Динамика сокращения популяции была названа критической с риском полного ее исчезновения в течение нескольких лет.
Причинами сложившейся ситуации ученые называют общую экологическую ситуацию, установившееся маловодье в бассейне Байкала, наблюдающуюся не первый год засуху и браконьерство.
В начале февраля 2018 года замглавы Росрыболовства Василий Соколов высказал мнение о том, что восстановление популяции омуля в Байкале до приемлемых уровней и, соответственно, введение промышленных квот на вылов возможно к 2025 году.
Единственный в истории запрет промыслового вылова байкальского омуля действовал с 1969 по 1982 годы: первые шесть лет существовал полный запрет, в последующие семь лет рыба вылавливалась для научной разведки и экспериментально. После этой меры численность популяции восстановилась и на протяжении более чем двух десятилетий соответствовала норме.
