Эксперты РАНХиГС раскритиковали подготовленную Минсельхозом госпрограмму комплексного развития сельских территорий до 2025 года. По их мнению, при более чем семикратном увеличении финансирования по сравнению с нынешней программой она содержит высокие риски коррупции и несправедливого распределения. Конкурсный порядок отбора проектов на федеральном уровне ускорит деградацию неперспективных деревень, а деньги могут уйти на инициативы крупного бизнеса.
Принципиальное отличие новой госпрограммы комплексного развития сельских территорий на 2020–2025 годы, подготовленной Минсельхозом России, от действующей ФЦП — резкий рост запрашиваемого бюджетного финансирования и кардинальное изменение способов его распределения, отмечается в свежем номере «Мониторинга экономической ситуации в России» РАНХиГС и Института Гайдара. На действующую программу за последние шесть лет было израсходовано 191,4 млрд руб., новая же предлагает потратить за тот же срок почти 1,4 трлн руб., то есть в 7,2 раза больше.
Расходы федерального бюджета должны вырасти в 13,4 раза, региональных бюджетов — в 1,4 раза, из внебюджетных источников — в 5,2 раза, причем если в 2017 году региональные и федеральные траты были примерно равны, то теперь эта пропорция составит 1:10.
Целями программы заявлено
повышение соотношения среднемесячных доходов сельских и городских домохозяйств с 68% в 2018 году до 75% к 2025 году,
повышение доли жилья, оборудованного всеми видами благоустройства,
сохранение не менее 2,9 тыс. сельских поселений с численностью до 500 человек.
При этом 85% финансирования программы (почти 1,2 трлн руб.) предполагается направить на осуществление инициативных проектов сельских муниципалитетов, бизнеса, отдельных жителей и их групп, тогда как на аналогичное мероприятие в программе развития сельских территорий стран ЕС расходуется лишь 6–7% средств, отмечают в РАНХиГС.
По расчетам экспертов, на одно село придется около 60 млн руб., что является достаточно большой суммой даже для крупных поселений, причем основные направления расходования средств в документе не обозначены.
Распределять финансирование предлагается на конкурсной основе, отбор инициатив будет осуществлять комиссия при Минсельхозе, что несет в себе риски коррупции и несправедливого распределения. Предпочтение будет отдаваться поселениям, где есть рабочие места и выше удельный вес внебюджетного софинансирования, а значит, депрессивные села окажутся в заведомом проигрыше. Такой подход «чреват рецидивом советской эпопеи ликвидации неперспективных деревень», а деньги в итоге могут уйти крупному агробизнесу: предусмотренные проектом 39 площадок для комплексной застройки, вероятно, превратятся в агрогородки, обустраиваемые за счет госпрограммы, предупреждают в РАНХиГС.
Более справедливым вариантом там считают выделение средств на инициативные проекты всем селам пропорционально числу жителей (около 30 тыс. руб. на человека) с рассмотрением бизнес-плана на уровне района, без участия Москвы, либо же непосредственное финансирование из бюджета инфраструктурных проектов во всех поселениях, где проживают не менее 20–50 жителей. При этом такие сферы, как здравоохранение, культура, автодороги и газификация, «могут и должны» финансироваться за счет нацпроектов, а программа развития сельских территорий необходима для «придания импульса развитию сельской экономики», повышения занятости и доходов жителей, заключают в РАНХиГС.
Напомним, разработку документа поручил правительству президент Владимир Путин — работа над ним должна быть завершена к 1 июня. В Минсельхозе заявляли, что финансирование программы может составить до 200 млрд руб. в год, а ориентирована она будет на развитие перспективных территорий экономического роста за счет создания инфраструктуры для привлечения инвесторов и запуска инвестиционных проектов. Ранее вице-премьер Алексей Гордеев пытался поднять тему развития села на уровень нацпроекта (см. “Ъ” от 16 августа 2018 года), однако продолжения эта инициатива не получила. По статистике Минсельхоза уровень безработицы на селе составляет 8% (против 4,3% в городе), доля населения с доходами ниже прожиточного минимума — 20% (11,2%), 67% жилья оборудовано не всеми видами благоустройства (против 21% в городах), лишь половина домохозяйств имеют скоростной доступ в интернет (80%), а численность сельского населения за десять лет сократилась на 500 тыс. человек.
