Вечный спор пессимистов и оптимистов перекинулся в сферу импортозамещения. Одни указывают на примеры критической зависимости российской экономики от импорта, не замечая позитивного. Другие — на очевидные достижения промышленности, избегая проблемных вопросов. Зачастую и та и другая сторона оказываются довольно далеко от истинного положения дел. Здесь и зарождается полярность мнений: от «все пропало» до «головокружительных успехов».
Давайте вспомним, что до недавнего времени Россия жила в совершенно другом мире. В мире, где глобализация и правила свободного рынка имели основополагающее значение. По этим правилам жили крупнейшие мировые компании, включая российские. «Ростех» был частью глобальной кооперации и выступал партнером таких гигантов, как Daimler AG, Renault, Boeing, Pratt & Whitney, Safran и многих других.
Для нашей страны, которая в 1990-х годах практически растеряла свою промышленность, это сотрудничество дало многое. Оно открыло нам быстрый доступ к передовым технологиям, лучшему мировому опыту и международным рынкам. Благодаря ему мы на высшем уровне проводили техническое перевооружение и могли быстро создавать новые продукты: самолеты, вертолеты, автомобили, медицинские приборы, фармацевтические препараты и т.д. Поэтому мы смогли достичь быстрых результатов там, где в других условиях понадобились бы десятилетия.
В партнерстве с ведущими зарубежными компаниями мы создавали современные автомобили, лайнеры Superjet и МС-21, вертолеты «Ансат» и Ка-62 и другую современную продукцию. Подчеркну: не заимствовали, а создавали. Занимались не «отверточной» сборкой, а полноценной разработкой и производством. Международное участие никак не перечеркивает заслуги наших ученых, конструкторов, других специалистов. Их большой труд могут не замечать только дилетанты.
В прежней реальности, где Россия являлась частью международной системы разделения труда, это не была зависимость, а очевидная норма. Давайте честно: разве независимы от чужих товаров и технологий Германия, Япония, Франция, Австралия или Канада? Американские айфоны собираются в Китае из азиатских комплектующих. В производстве «боингов» участвуют более 50 стран мира.
Есть множество сфер, где перечисленные страны используют заимствованные решения, в том числе российские. Потому что так диктует экономическая целесообразность. Тогда почему Россия должна была стать исключением? И почему айфон с азиатской начинкой — американская гордость, а наш пассажирский самолет, который перевозит 30 млн пассажиров в год и устройство которого в сотни раз сложнее, с партнерскими комплектующими воспринимается как «национальный позор»? Откуда такое пренебрежение к российскому и что не так с нашим чувством гордости?
Важно понимать, что разрушение кооперационных цепочек и в целом шоковый сценарий, с которым сегодня столкнулась наша страна, не имеют ничего общего с нормальными экономическими процессами. Санкции — это политически мотивированный инструмент агрессии. Иностранные партнеры разрывают отношения с Россией с колоссальными убытками для себя, вопреки своей воле и здравому смыслу, потому что так решили власти США и союзных стран. В итоге принципы свободной торговли перечеркнуты в угоду политикам. Существующие западные экономические и политические институты навсегда дискредитированы в глазах не только России, но и всего мира. Но они осознают это чуть позже.
Уверен, что в аналогичных условиях не выстояла бы ни одна даже самая «импортонезависимая» экономика мира. Но Россия ждала чего-то подобного и в значительной степени успела подготовиться.
Конечно, иллюзий здесь быть не может. Мы успели далеко не все — слишком мало было времени, ведь у западных стран тот же путь занял десятилетия. Возьмем для примера американский авиационный двухконтурный двигатель PW1400G. Его начали разрабатывать в 2001 году, и только в 2016 году он вышел в производство. То есть от проекта до «серии» прошло 15 лет. Для сравнения: программа ПД-14 (двигатель для МС-21. — РБК) стартовала в 2008 году, а в октябре 2018 года двигатель уже получил сертификат.
Напомню, что в мире всего четыре государства способны по полному циклу создавать современные турбовентиляторные двигатели: США, Великобритания, Франция и Россия.
Конечно, есть понимание, что главные трудности у нас еще впереди. Но я был, есть и буду оптимистом. Почему?
Первое. Экономическая устойчивость промышленности сегодня несоизмеримо выше, чем 15 лет назад. Когда создавался «Ростех», почти половина наших предприятий — а это сотни заводов, НИИ и КБ — находились в кризисе. Были огромные проблемы с производством гражданской продукции и сбытом. В 2009 году выручка наших компаний составляла порядка 500 млрд руб., основную ее часть формировал гособоронзаказ. Сегодня мы другие. Выручка «Ростеха» в 2021 году — более 2 трлн руб., то есть рост почти в четыре раза. При этом 45,5% доходов сейчас обеспечивает гражданское производство.
Второе. За прошедшие годы мы успели значительно перевооружиться в техническом отношении. Если сравнить наши цеха тогда и сейчас, налицо большая разница. На протяжении длительного времени наши компании планомерно обновлялись. Только в прошлом году мы выполнили свыше 70 проектов модернизации. В том числе переоснастили производство вертолетных двигателей в Санкт-Петербурге и предприятия оптической отрасли в Вологодской и Новосибирской областях. Внедрили в производство десятки технологий, без преувеличения инновационных. Например, технологию изготовления деталей авиадвигателей методом прямого лазерного выращивания. Каждая новая технология — а их за прошедшие годы освоены сотни — это новая возможность для наших заводов. Главный результат этой работы — российская оборонка и в целом промышленность за 15 лет поднялись с колен.
Третье. Все это время мы инвестировали серьезные средства в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. В прошлом году — порядка 170 млрд руб. В итоге наши компании имеют сегодня развитые продуктовые линейки, и стремление обеспечить технологический суверенитет принесло осязаемые результаты. Уже ставшие хрестоматийными: отечественное «черное» крыло для МС-21 (сам лайнер призван заменить одноклассников от Boeing и Airbus), газотурбинные силовые установки для ВМФ, авиадвигатель ПД-14, турбина большой мощности ГТД-110М для энергетики. Таких примеров немало. Каждый из этих проектов — итог многолетнего труда. Результаты этой работы слишком очевидны, чтобы их отрицать.
Кто-то возразит, что тот же МС-21 или Superjet без иностранных двигателей не полетят. Ответ очевиден: заменить агрегат на отечественный — быстрее, чем создавать новый самолет с нуля. Кстати, МС-21 с отечественными силовыми установками сегодня уже в процессе испытаний. По двигателю ПД-8 тоже хороший прогресс: в следующем году мы планируем показать Superjet в новом облике, без западных комплектующих. Самолеты полетят, нет сомнений.
Четвертое. Сейчас много говорят, что нынешний кризис — это «окно возможностей». Действительно, текущая ситуация стимулирует процесс разработок и поиск новых точек роста. Но «окно возможностей» мне видится не только в этом. Прежде всего хочу верить, что происходящее изменит отношение потребителей к российскому. И наконец-то в споре с «боингом» победит отечественный самолет, а специалист по закупкам где-нибудь в областной больнице, выбирая между импортным медицинским прибором и отечественным, перестанет ставить нашему производителю палки в колеса.
Чтобы иметь свое, надо покупать свое — по-другому не бывает. Несколько лет подряд мы предупреждали крупнейшие авиакомпании о рисках использования иностранных систем бронирования. Но нас не слушали. Сейчас, когда зарубежные поставщики разрывают отношения и отрасль столкнулась с угрозой коллапса, авиакомпании впопыхах подключаются к нашей разработке. Но почему нельзя этого было сделать два года назад?
В текущих условиях главное — сохранять трезвость ума и осознавать масштаб задач, стоящих перед нами. Да, введенные ограничения беспрецедентны. Да, в моменте мы утратили доступ к отдельным товарам, технологиям, комплектующим. Но это не является сигналом для тотального импортозамещения. Замещать все бессмысленно, экономически нецелесообразно и попросту невозможно. Повторюсь, этого не делает ни одна развитая страна в мире.
Изоляция, в том числе технологическая, и попытка делать все своими силами — путь в никуда. Россия должна оставаться частью глобального мира, где развитие невозможно без международных партнерств. Предательство Запада не повод закрывать окна и двери. Нам не по пути с проводниками санкций, но у нас есть партнеры в других регионах мира, которые сегодня ведут себя последовательно и принципиально.
Исходя из этого, пошаговый план действий на ближайшую перспективу должен базироваться на ответах: какие конкретно товары и технологии сегодня определяют зависимость от импорта? Есть ли пути параллельного импорта или альтернативные поставщики? Сколько времени потребуется, чтобы сделать самим?
Приведу пример КамАЗа. После ухода европейского партнера заводу в кратчайшие сроки потребовалось заместить порядка 250 комплектующих. Около 220 позиций были локализованы всего за месяц, на оставшиеся 30 нашлись другие поставщики. В итоге сегодня завод работает, к концу года возобновится выпуск грузовиков нового поколения К5 без участия бывших западных партнеров. Безусловно, это хороший результат. И наглядный ответ тем, кто сегодня говорит, что сами мы «ничего не можем».
В сфере критически важных технологий, влияющих на нацбезопасность, необходимость технологического суверенитета очевидна. Самые перспективные направления здесь: гражданское авиастроение, энергетическое и тяжелое машиностроение, нефтегазовое оборудование, приборостроение. Развитие этих отраслей имеет огромный мультипликативный эффект. Именно на них надо максимально концентрировать организационные и финансовые усилия промышленности и государства.
Что еще важно? Никакого «головокружения от успехов», «шапкозакидательства» и обещаний «завтра все сделать» быть не может. Впереди много работы. Какие-то проблемы мы решим быстро, на какие-то уйдет год-два, а какие-то потребуют значительно больше времени. Поэтому надо четко расставлять приоритеты и понимать, что необходимо здесь и сейчас, а что подождет. Именно таким мне видится «умное» импортозамещение.
Сергей Чемезов
Гендиректор госкорпорации «Ростех»
Автор: РБК
