Козак объяснил, почему бензин в России дорогой.

Недавно произошло распределение обязанностей между вице-премьерами. Кто же отвечает за топливо и конкретно за бензин? И к кому по коридорам Белого дома, где работает руководство правительства, недавно ходили руководители нефтегазовых компаний России? От кого зависят цены на бензин и дизель? «Вести в субботу» встретились с вице-премьером, ответственным за это теперь, Дмитрием Козаком.

— Дмитрий Николаевич, в здании правительства меня периодически охватывает чувство географического кретинизма. Я в нем теряюсь. По-моему, я пришел в тот же кабинет, где вы были до этого?

— Да, я его уже 10 лет не меняю.

— Ваше теперь — это промышленность, топливно-энергетический комплекс?

— Электроэнергетика. …

— Перейду к главному, что привело меня в ваш кабинет. Это тема бензина. Начну с причин, почему выросли цены. Я смотрел выступление представителя одной из нефтяных компаний, и он сказал удивительную вещь, если посмотреть с точки зрения привычных представлений об этом бизнесе: производство бензина в России является или являлось невыгодным. Неужели так может быть?

— Ну, может. Это зависит от мировой конъюнктуры цен. Выгодность — невыгодность, она всегда относительна. Если цены на нефть на внешних рынках выше, то это может оказаться относительно невыгодно. Поэтому, чтобы обеспечить баланс цен, нефтяники подняли цены на нефть, нефтеперерабатывающие заводы — цены на бензин, и мы получили ту ситуацию, которую имеем на оптовом рынке. Проблемы дефицита бензина нет. Мы должны понимать, что у нас розничные цены на моторное топливо далеко не самые высокие в мире. В такой нефтяной стране, как Норвегия, они в рублевом выражении в два раза выше, чем в нашей стране.

— Да, в Норвегии выше, хотя вроде сами тоже добывают.

— Конечно. В тех же Соединенных Штатах, которые занимают лидирующее место по добыче нефти, бензин подорожал вместе с мировыми ценами на нефть.

Мировые цены на нефть повыше, действительно выгодны не только России. Достаточно вспомнить обстоятельства недавнего визита в Москву наследного принца Абу-Даби. Зовут его Мухаммед Аль Нахайян. Интерес в плане удержания цен на нефть и газ взаимный, тем более что нам, нефтяным странам, есть чем друг другу подсобить. И еще от инвестиций до ненефтяного бизнеса: взять новые российские автомобили — из тех, к которым в Эмиратах имеют особую тягу. Но что же все-таки наши нефтяники и их цены на бензин и дизель внутри страны?

— Вы проводили совещание с нефтяниками в этом кабинете?

— Да, в этом кабинете мы встретились с крупнейшими нефтяными компаниями.

— А кто был?

— Все компании.

— «Роснефть», «Лукойл», «Газпромнефть». Кто еще?

— «Зарубежнефть», «Татнефть». 13 компаний.

Тонкий момент. График, составленный нами по данным из правительства России. График о поставках светлых нефтепродуктов на внутренний рынок с НПЗ, напрямую или опосредованно принадлежащих крупнейшим нефтекомпаниям. Например, «Роснефть» здесь представлена «Башнефтью». Но есть и газпромовские структуры, и татарстанские, и «Лукойл», и так далее. Вообще-то, по их соглашению с правительством, регионами и Федеральной антимонопольной службой этот объем должен составлять не менее 20% от объема добытой переработанной нефти. Но эти самые 20% — планка, которую выдерживали отнюдь не все.

— Что вы им сказали? Что сейчас есть надежда на то, что цены стабилизируются?

— Они тоже граждане нашей страны, это и национальные компании. И они понимают, что в летний период это не только нагрузка на автолюбителей, на простых граждан.

— И на экономику тоже. Урожай надо вывозить и так далее.

— Да, это существенная финансовая нагрузка прежде всего на сельское хозяйство. А оно — основной потребитель дизельного топлива в период уборочной кампании. И на реальный сектор экономики в целом. Нефтегазовая отрасль с пониманием к этому относится, балансирует с учетом того, что мы и так нефтегазовая держава, мы должны учитывать интересы нашей экономики.

— Вы покивали и что?

— Не покивали — мы договорились о том, что сегодня пойдем им навстречу. Фискальная нагрузка в виде акцизов на бензин и дизельное топливо будет снижена. Такое решение было принято без их участия еще до этого совещания. Но важно было глаза в глаза договориться о том, что они тоже умерят свои аппетиты. Безудержно гнаться за такой же доходностью, как экспорт нефти, не следует.

— На внутреннем рынке?

— Да, на внутреннем рынке. Договорились о том, что мы зафиксируем цены. Те компании, которые участвовали в совещании, взяли на себя такие обязательства, зафиксировали те цены, которые были по состоянию на 30 мая. Требовать снижение невозможно. Опять же мы живем в рыночной экономике. Требовать работать себе в убыток тоже невозможно. Но мы понимаем, что доходность будет несколько меньше.

— Значит, они фиксируют по 30 мая, а правительство, в свою очередь, с 1 июля на 1 июня перенесло снижение акцизов?

— Мы также договорились, что на месяц раньше произведем снижение акцизов. У нас есть понимание, каким образом отбалансировать доходы и расходы федерального бюджета. Это мы будем делать осенью в зависимости от исполнения федерального бюджета на 2018 год, в зависимости от того, каким образом будут расти ненефтегазовые доходы. Мы уверены: нефтегазовые у нас точно растут вместе с мировыми ценами, поэтому окно возможностей у правительства достаточно большое для того, чтобы не подрывать региональные бюджеты. Федеральный бюджет находится полностью в нашей власти, мы его отбалансируем. При этом нет необходимости сокращать расходы.

— Давайте попробуем еще и перевести то, что мы говорили друг другу, для среднестатистического россиянина, который, конечно же, порадуется тому, что цены на бензин сейчас стабилизируются (и, похоже, все основания для этого есть), но который чаще всего — и он, кстати, не обязан это делать — не задумывается об общей финансовой картине. А ведь на самом деле, если стабилизация цен на бензин, дизельное топливо достигается путем снижения былых акцизов, то федеральное правительство начинает получать меньше доходов, которые идут на те же самые больницы, школы и так далее, на которые люди обращают внимание, чаще не задумываясь, как они финансируются. Как вы собираетесь в этом смысле выправить бюджет? Вы сказали, что сокращать его не придется. С учетом снижения акцизов денег на текущую программу хватает?

— У нас растут и в текущем режиме, есть опережающий рост доходов от нефтегазового сектора. И мы сегодня увеличиваем расходы на 43 миллиарда.

— Акцизы становятся поменьше, но цена на нефть настолько выше, что стабилизирует.

— Нефтегазовые доходы исчисляются более чем 2 триллионами рублей. Но и не нефтегазовый сектор демонстрирует хорошие темпы роста. Темпы роста промышленного производства в 2 раза больше по отношению к аналогичному периоду 2017 года. Мы достаточно, достаточно спокойно, без надрыва приняли это решение, не подвергая риску выполнение обязательств федерального правительства, федерального бюджета перед страной.

Автор: KVEDOMOSTI.RU

Источник новости