"... убогие люди решились действовать самостоятельно. Они ворвались в квартиру учителя каллиграфии Линкина, произвели в ней обыск и нашли книгу: «Средства для истребления блох, клопов и других насекомых». .... — Сам ли ты зловредную оную книгу сочинил? а ежели не сам, то кто тот заведомый вор и сущий разбойник, который таковое злодейство учинил? и как ты с тем вором знакомство свел? и от него ли ту книжицу получил? и ежели от него, то зачем, кому следует, о том не объявил, но, забыв совесть, распутству его потакал и подражал?"
"История одного города", Салтыков-Щедрин.
Цены на пшеницу будут падать, к маю 2018года упадут 3кл. 6000 -6200р/т. 4кл-4800-5200р/т. 5кл. 3000-3500р/т. Если есть покупатели продовайте, многие обанкротятся.
Иран продлил запрет на импорт пшеницы.Таможенная служба Ирана сохранила действие запрета на импорт пшеницы в страну на 2017/18 МГ, который начался в стране 21 марта. Соответствующая директива была выпущена таможенным ведомством в связи с обращением минсельхоза страны, сообщило 17 августа издание Financial Tribune.
Напомним, что аналогичный запрет впервые был введен Ираном 21 марта 2016 г. и мотивировался достаточными внутренними запасами зерновой и ростом объемов ее внутреннего производства – до 14 млн. тонн в год.
В текущем сезоне, по оценкам Минсельхоза Ирана, объем внутреннего производства пшеницы в стране также позволит удовлетворить внутренние потребности в зерновой в полном объеме.
David
Давайте немного порассуждаем про сельское хозяйство. .Итак, если мы хотим выращивать корову в России, например в Саратовской области, то нам необходимо: древесина для коровника, солярка для автомобилей и тракторов, для заготовки соломы на зиму, и газовое отопление коровника зимой. Далее, нам известно, что всё мировое производство балансирует на грани рентабельности, тоесть прибыль будет составлять менее 10% годовых от затрат.Тоесть наши вложения = наши затраты +10% прибыли. Но мы с лёгкостью можем продать все наши затраты в виде леса, газа и солярки и получить гарантированную прибыль, а на неё закупить мясо и молоко заграницей на мировом рынке. Наши расходы при этом те самые 10% прибыли, которые получит фермер в Иране или Австралии. Но, учитывая, что затраты на единицу продукции в России больше, то эти 10% можно не учитывать.Тоесть получается, что потратив те же деньги, мы избегаем всяких забот о поголовье и получаем готовые товары. Некоторые скажут, что если мясо-молочное производство находится внутри России, то и деньги будут больше работать на российскую экономику. Но тут есть одна проблема, когда сгорает газ, керосин, гниёт или ржавеет древесина или металлоконструкции - это не работа на экономику, это просто химические процессы. Ваши затраты просто исчезают, а будет ли давать молоко ваша коровка, это ещё вопрос.Но когда вы за свои деньги покупаете продукцию заграницей - то риски производства берёт на себя фермер страны производителя. Далее, чтобы произвести молоко и мясо, он купит у вас и лес, как строительный материал, и газ для своих нужд и солярку. Купит за деньги. Солярка не сгорит у вас в стране, она сгорит у него в стране, но какая разница, деньги-то он вам заплатил.Поэтому вопрос о производстве внутри страны должен рассматриваться с двух позиций:1. Есть ли реальная выгода от производства2. Помогает ли данное производство интеллектуальному развитию населения.А просто так, собирать у себя всё подряд, любое производство, это бессмысленная трата ресурсов. Затем мне могут сказать, что в мясо-молочном производстве задействовано большое количество людей, но вы поймите, что если там много людей - то производство будет невыгодным. В идеале там должно быть минимум людей, поэтому вопрос о зарплатах можно оставить за скобками. Как это устроено в Аргентине. Один пастух пасёт стадо в 10.000 голов, затем автомат всё это стадо доит. Тоесть зарплаты минимальные - два-три человека.Вы скажете, ну вот, автомат для дойки, вот где можно получать прибыль, мы будем их производить у себя в стране. Ну так ради бога, но это не сельское хозяйство, это развитие промышленности.Вы скажете, ну вот, автоматизировав сельское хозяйство, мы можем снизить в нём издержки, а заодно развивать нашу промышленность, которая будет выпускать оборудование для коровников. Но тогда получается, что сельское хозяйство важно не само по себе, а как потребитель промышленной продукции. Это уже другой подход. Но опять же, если производство выйдет на мировой рынок, оно будет получать большую прибыль, чем обслуживая только лишь внутреннего производителя. А как выйти на мировой рынок? Да предложив обмен - мы поставляем продукцию машиностроения для сельского хозяйства, а взамен получаем сельскохозяйственную продукцию. Никакой другой способ не подойдёт, никто не будет просто так у вас что-то покупать, потому что производителей в мире полно и ваша доильная машина не может быть уникальной, руки у всех не из жопы растут.Так что мы всё равно утыкаемся в одну и ту же проблему, но уже с другой стороны.П.С. В результате плодотворной дискуссии выяснили, что сельское хозяйство в России можно развивать. Но это должно быть высоко-механизированное сельское хозяйство с минимальным количеством людей на селе и с огромными латифундиями засеянных культур. Далее, необходимы высокотехнологичные хранилища сельхоз-продукции и масштабные коровники с автоматический компьютерной дойкой животных. Это позволит дать промышленности заказы на механизмы и оборудование. Лишнее население из сёл необходимо убирать, чтобы на селе были одни очкарики с высшим образованием в чистых костюмах. Можно назвать это новой коллективизацией, количество переселяемых людей будет примерно такое же, как при Сталине. Иначе невозможно добиться эффекта в промышленности.Тоесть для высоко-эффективного сельского хозяйства и развития промышленности необходимы большие безлюдные пространства. Украина, например, не может обеспечить такой режим, поэтому её сельское хозяйство так и останется натуральным и бесприбыльным, население-то девать некуда.Про ЕС говорить не будем - там климат другой, да и механизация на уровне.
Российский рынок зерна в начале нового сезона обеспокоен несколькими ключевыми вопросами, касающимися погодных условий для сбора урожая (в том числе его качества), а также возможными темпами экспорта собранного зерна в условиях высоких переходящих остатков во многих регионах. Темпы уборки, как и отмечалось раньше, пока отстают от прошлогодних, что связано в больший степени с тем, что сама уборка во многих регионах была начата гораздо позже, чем обычно. Наибольшее отставание по объему обмолоченных площадей пока отмечается в регионах ЮФО (на 673,5 тыс. га
Безусловно, что прогнозы по урожаю 2017г будут корректироваться в зависимости от погодных условий, поддерживающих уборку или же препятствующих ей, а также уровня влагообеспеченности почв. С уровнем осадков в последние несколько недель ситуация во многих зернопроизводящих регионах восстановилась, что дало надежду на хороший урожай яровой пшеницы.
Помимо качества зерна и его объема перед рынком стоит острый вопрос реализации собранного урожая текущего года. Мировые цены, немного укрепившиеся в последние несколько недель, придали позитивного настроения рынку. Так, мировые цены на ближайший пшеничный фьючерс 14.07.17 составили 187,66 USD/т (при курсе ЦБ на 14.07.17г. 60,1836 руб./т за 1 USD цена 1 тонны составила 11 294,11 руб./т). Ближайший фьючерс составлял на 07.07.17 189,32 USD/т (при курсе ЦБ на 07.07.2017г. 60,2426 руб. за 1 USD цена 1 тонны составляла 11 405,1 руб., что на 111,1 руб./т выше уровня текущей недели). В свою очередь на аналогичную дату прошлого года (14.07.2016) при курсе за 1 USD 63,8531 руб. и уровне мировых цен на пшеницу 159,47 USD цена 1 тонны составляла 10 182,7 руб. (на 1 111,4 руб./т ниже, чем текущий уровень цен). +
Поддержку мировому рынку оказывают опять-таки погодные условия, но уже в США, а также в странах ЕС. Трейдеры играют на опасениях относительно качества и объемов урожая нового сезона (стоит учесть спекулятивный характер данных изменений и возможность постоянных колебаний котировок на рынке на протяжении всего сезона). Пока же российские производители надеются на активный экспорт зерна (особенно пшеницы), что позволило бы реализовать как накопленные запасы, так и собранный урожай нового сезона. Особенно важно, чтобы закупочные цены для аграриев были выгодными в условиях повышения издержек на новый урожай. Однако, перед зерновым рынком нового сезона стоит ряд острых проблем и одна из них – сворачивание деятельности многих компаний – посредников на внутреннем рынке, осуществляющих сбор зерна для крупных трейдеров, являясь одним из звеньев цепи по формированию НДС от производителя (используют зачастую ЕСХН, освобождающий от НДС) до экспортера (освобожденного от НДС и получающего вычет по «накрученным» НДС из бюджета). Идея органов ФНС вполне понятна и ясна, да и стремление сделать рынок более прозрачным очевидно. Однако, исчезновение подобных компаний привело к ликвидации уже установленных каналов сбыта зерна для производителей и потребуется время, дополнительные логистические затраты на поиск и установление новых торговых отношений.
Пока же аграрии взволнованы уровнем цен на зерно и насколько начало уборки снизит цены реализации зерна с полей. Поддержку внутренним ценам на зерно продолжают оказывать экспортные цены (11 100 – 11 400 руб./т для портов Черного моря). Для экспортоориентированных Южных регионах России средние закупочные цены также немного укрепились (за счет роста мировых цен и цен FOB) в среднем на 300-400 руб./т. Так, для Ростовской области уровень цен текущей недели составил 9 750 – 10 400 руб./т для пшеницы 3 класса, 8 750 – 9 300 руб./т для пшеницы 4 класса. Для Центральной России средние цены пока не так резко отреагировали на повышение экспортных цен (в среднем +100-200 руб./т) до 9 100 – 9 500 руб./т.
Результаты экспорта зерна в июле выше уровня прошлого года. Экспорт зерна с 1 по 14 июля 2017г. составил 591,252 тыс. т (против 583,9 тыс. т за аналогичный период прошлого года), в том числе пшеницы – 256,38 тыс. т (против 383,5 тыс. т за аналогичный период в прошлом году), кукурузы – 222,457 тыс. т (против 10,9 тыс. т на аналогичную дату прошлого года), ячменя – 107,9 тыс. т (против 182,2 тыс. т на аналогичную дату прошлого года)
Как организованы земельные отношения в разных странах Европы.
Основными принципами политики Европейского Союза в отношении собственности на землю, в том числе сельскохозяйственного назначения, является обеспечение права на свободное движение капитала, открытие и ведение частного бизнеса и отсутствие дискриминации. В большинстве стран – членов Европейского Союза отсутствуют юридические ограничения по владению сельскохозяйственными землями (любое физическое или юридическое лицо может законно приобрести сельскохозяйственную землю и владеть ею). Юридические ограничения по владению сельскохозяйственными землями предусматривают ограничения количества потенциальных покупателей и конкуренцию со стороны рынка продажи сельскохозяйственных земель.
Сравнительная характеристика состояния землепользования в европейских странах .
В странах, которые позже стали членами Европейского Союза, как правило, вводятся ограничения по владению сельскохозяйственными землями для иностранцев (в том числе для граждан государств – членов Европейского Союза). Так, в Чехии и Словакии действует ограничения в отношении иностранных физических и юридических лиц, которые не могут покупать сельскохозяйственную землю. Оно направлено на предотвращение спекуляции сельскохозяйственными землями в государствах – членах Европейского Союза.
В Болгарии проведение земельной реформы началось в начале 90-х годов XX века. Право собственности на землю получили все, кто мог доказать, что был ее владельцем до 1946 года. Бывшим землевладельцам возвращалась вся земля. Таким образом, на сегодняшний день в частной собственности сконцентрировано 98% фермерских земель.
Для новых владельцев вводился мораторий на продажу сроком на три года. На сегодня есть только частичное ограничение на участие иностранного капитала в аграрном землевладении.
Купить землю могут гражданин Болгарии, юридическое или физическое лицо, находящееся на территории страны более пяти лет, компания из страны, с которой Болгария заключила международное соглашение, а также из страны – члена Европейского Союза.
Цены на землю не регулируются, ограничений по площади, которая может быть продана одному лицу, нет. Средняя стоимость сельскохозяйственных земель составляет 4,5 тыс. долларов за 1 гектар.
В Эстонии реформа началась в начале 90-х годов XX столетия. Самой сложной задачей было найти баланс между реституцией – возвращением земель прежним владельцам и дистрибуцией государственных земель между крестьянами, которые работали на ней во времена СССР. Этот процесс значительно усложнял реформу, которая затянулась на годы.
Иностранцам почти сразу было разрешено участвовать в покупке земли при условии только фермерского ее использования, а также узаконивалось право изменения целевого статуса земли после пяти лет ее использования по прямому назначению.
Около 60% земельного фонда находится в аренде у производителей аграрной продукции.
Цены на землю государство не регулирует. Средняя стоимость земли составляет 5 тыс. долларов за 1 гектар.
В Польше проведение реформы началось тогда же, когда в Болгарии и Эстонии. Коллективизация в стране после ее присоединения к социалистическому лагерю была частично провалена. Около 75% пахотных земель продолжали оставаться в частной собственности даже при коммунистическом правлении.
Цены на землю государство не регулирует. Максимальная площадь участка в собственности физического лица составляет 500 га. Налог на продажу земли колеблется от 2 до 5% и взимается с покупателя.
Частичные ограничения на участие иностранного капитала в покупке сельскохозяйственных земель существуют, но 1 мая 2016 они были отменены в отношении граждан ЕС. Средняя стоимость земли составляет 10 тыс. долларов за 1 гектар.
В Румынии состоялся процесс передачи земли из государственной собственности в частную путем дистрибуции и частичной реституции. Ограничения на приобретение сельскохозяйственных активов незначительны: покупатель должен иметь профессиональный опыт или квалификацию управления агросектором, максимальная площадь для физических лиц составляет 100 га.
В Румынии 94% земельного фонда находится в частной собственности. После вступления страны в ЕС в 2007 году. На семь лет был введен мораторий для продажи земель нерезидентам. В 2014 году его срок закончился и рынок стал открытым для иностранного капитала.
Цены на землю государство не регулирует. Налог на продажу земли составляет 2-3% стоимости сделки. Граждане ЕС имеют доступ к покупке сельскохозяйственной земли при условии ее использования по прямому назначению. Средняя стоимость земли составляет 6 тыс. долларов за 1 гектар.
В Хорватии процесс реституции начался после распада бывшей Югославии согласно Дейтонским мирными соглашениям 1996 года. Окончательно он завершился лишь в 2010 году, когда право на возврат земельной собственности получили иностранные граждане, которые могли доказать свою наследственность.
Цены на землю в Хорватии не регулируются, ограничений по площади, которая может быть продана, нет. Налог на продажу земли и землевладения составляет 5%. Иностранцы не имеют доступа к покупке аграрной земли. Средняя ее стоимость составляет 7 тыс. долларов за 1 гектар.
В Сербии земельная реформа началась с принятием закона о реституции, согласно которому 74% сельскохозяйственных земель возвращено частным владельцам, которых лишили прав на землевладение в 1953 году.
Процесс реституции по виноградникам происходил в другом порядке. Арендаторы государственных земель получили право на продление аренды на 30 лет. Также в период 2002-2008 годов было приватизировано на конкурсной основе девять крупных государственных аграрных компаний и 125 совхозов.
На сегодня 92% сельскохозяйственных земель находится в частной собственности. Цены на землю государство не регулирует, существует ограничение на минимальный земельный участок – 0,5 гектара. Иностранцы не имеют права на приобретение земли. Средняя ее стоимость – 13 тыс. долларов за 1 гектар.
Во всех указанных странах постепенно был создан или полностью открыт земельный рынок или рынок с частичными ограничениями. Трансформация социалистического строя в капиталистический привела к уменьшению доли агропроизводства в структуре валового внутреннего продукта, но привела к росту рентабельности и производительности агросектора.
Выбор модели развития рынка аграрной земли в указанных странах дал толчок стремительному социально-экономическому развитию.
Иная ситуация сложилась с развитием рынка в отдельных наиболее развитых государствах – членах ЕС.
Австрия не относится к аграрным стран ЕС. Лишь 1,4% в национальном валовом внутреннем продукте приходится на агропромышленный комплекс. В частной собственности находится 53% сельскохозяйственных земель.
В каждой федеральной земле действует отдельный закон, регламентирующий право собственности на земли, и порядок сделок купли-продажи определяется местными исполнительными органами. В отдельных провинциях установлено ограничение по цене и минимальному размеру надела.
Частичное ограничение на покупку сельскохозяйственных земель касается также горных районов – право на покупку имеют только зарегистрированные фермеры. Минимальный срок аренды составляет три года. Установлен запрет на дробление сельскохозяйственных земель – унаследовать земельную собственность может только один ребенок. В некоторых провинциях установлены исключения.
Налог от заключения сделки на покупку земли составляет 3,5% стоимости сделки, его оплачивает покупатель. Сумма за услуги регистрации на кадастровой карте (1,1% стоимости сделки) тоже взимается с покупателя. Налог на доход от продажи надела составляет 20% стоимости сделки. Почти 2% землевладельцев владеют 18,4% сельскохозяйственных земель.
В Австрии создали максимальную сбалансированную модель рынка с обеспечением высокой эффективности производства и совместимости с принципами охраны окружающей среды и рационального использования почв. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 42 тыс. долларов за 1 гектар.
Великобритания не является аграрным государством. Доля агропромышленного комплекса в национальном валовом внутреннем продукте составляет лишь 0,7%, 90% сельскохозяйственных земель находится в частной собственности.
Рынок максимально либерализован – никаких ограничений в отношении права собственности для иностранных компаний или физических лиц не существует. Не установлено ограничение по площади земли, находящейся в частной собственности, кроме Шотландии, где минимальный участок должен составлять 0,3 гектара.
В отдельных административно-территориальных единицах действует прогрессивная шкала налогообложения от нулевой ставки в зависимости от стоимости сделки. Сроки аренды земли не регулируются, кроме Шотландии – не более 175 лет.
Великобритания относится к странам с высоким уровнем механизации сельского хозяйства и производительности производства. Хотя фермерство непопулярно среди молодежи (средний возраст британского фермера составляет 59 лет), сельское хозяйство считается одним из самых привлекательных инвестиционных активов. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 31 тыс. долларов за 1 гектар.
Ирландия имеет один из самых либерализованных рынков земли в ЕС. Процесс перераспределения земель происходил под контролем государства и с учетом субсидирования, традиционно долгосрочные ссуды выдавались крестьянам на 66 лет.
Долговые обязательства передаются следующим поколениям, в результате чего около 91% земель сельскохозяйственного назначения находится в частной собственности, около 20% – в аренде.
Особенностью ирландского рынка являются краткосрочные, сезонные арендные соглашения, которые традиционно заключаются неформально и не требуют регистрации в отличие от долгосрочной аренды.
Ограничений на покупку земли в Ирландии для иностранцев нет. Только для юридических лиц – нерезидентов ЕС требуется получение разрешения земельной комиссии. Ограничений по минимальной или максимальной площади, которая может находиться в собственности одного лица, нет. Регистрационный сбор может колебаться от 1% до 8% стоимости сделки, однако для молодых фермеров применяется нулевой налог.
Пошлина за аренду земли составляет лишь 1% от стоимости сделки. В случае реализации фермерами экологических программ или инфраструктурной развития применяется гибкая система налоговых льгот. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 39 тыс. долларов за 1 гектар.
В Испании в результате земельной реформы была введена категория «приоритетности», которая предоставляла инновационным аграрным компаниям право на долгосрочную аренду земли, ежегодную помощь от государства в течение восьми лет и другие льготы. Правительство также установило планку для обязательного страхования.
Земельный налог не превышает 0,3% стоимости земли. Налог на передачу прав собственности составляет 6-7% стоимости сделки.
Ограничений на покупку и продажу земли для иностранцев нет. Есть регуляции ценового коридора, не определены минимальные или максимальные объемы земельного участка для агробизнеса. В Испании один из самых высоких в ЕС уровень добавленной стоимости в агропромышленном комплексе на одного рабочего. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 16 тыс. долларов за 1 гектар.
Германия является страной с традиционно высоким уровнем механизации и внедрения экологических технологий в агропроизводство. Однако в 90-е годы XX столетия в агропромышленном комплексе страны возник политически обусловленный кризис, причина которого заключалась в инкорпорации колхозов бывшей ГДР в либерализованный и высокоразвитый рынок ФРГ. Процесс приватизации угодий имел три этапа.
На первом этапе землю не продавали, а только предоставляли в аренду на 12 лет; на втором – государственную землю продавали по льготной стоимости прежде всего тем, кто потерял свои наделы в 1945 году или уже был привлечен к агропроизводства; на третьем – земли, которые продолжали находиться в государственном фонде, реализовывались на рыночных условиях через аукционы.
Бывшие землевладельцы могут приобрести сельскохозяйственные земли по льготной стоимости, но при условии использования их по назначению в течение следующих 20 лет. Налог составляет не более 3,5% стоимости сделки и взимается с покупателя.
В Германии преобладают средние фермерские хозяйства и крупные корпоративные фермы. Рынок восточных федеральных земель почти вчетверо активнее, чем западных. Средний размер земель, которые покупаются и продаются, в восточных регионах выше, чем в западных. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 32 тыс. долларов за 1 гектар.
В Нидерландах широко используются технологии, которые способствуют высокоэффективному производству, производительность которого в среднем в пять раз выше общеевропейской.
Высокая ликвидность агропромышленного комплекса в Нидерландах мотивирует финансовые корпорации покупать сельскохозяйственные активы у владельцев и сдавать таким владельцам в аренду. При этом предыдущий владелец может выкупить свой участок в конце срока аренды, имея дополнительный оборотный капитал без привлечения кредитных ресурсов.
В Нидерландах 89% сельскохозяйственной земли находится в частной собственности. Регуляторных ограничений по цене, площади или страны происхождения капитала для инвестиций в агропромышленный комплекс в Нидерландах нет. Налог на приобретение земель составляет 6% стоимости сделки.
Покупатель может быть освобожден от уплаты налога в случае обязательства в течение десяти лет не менять назначение своего актива. Минимальный срок аренды земельного участка составляет 6 лет, фермерского хозяйства – 12 лет. Арендатор имеет приоритетное право на приобретение своего участка в случае его выставления на аукцион.
Это один из самых успешных примеров либерализации и дерегулирования в мировой практике. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли в Нидерландах составляет 64 тыс. долларов за 1 гектар.
Швейцария – пример открытого и высокотехнологичного рынка сельскохозяйственных активов в мировом масштабе. Хотя в агропромышленном комплексе занято лишь 3,2% населения, более 50% продуктов питания, которые потребляет население, произведено в Швейцарии.
100% земли в государстве находится в частной собственности. Нет государственного регулирования или влияния на рыночный баланс, ограничений на право купли-продажи земли в условиях гражданства ЕС, одной из стран Европейской ассоциации свободной торговли или наличии вида на жительство в Швейцарии.
Единственное условие для приобретения сельскохозяйственных земель – покупатель должен управлять фермой самостоятельно, имея соответствующий опыт или квалификацию. Максимальная площадь участка регулируется местными органами в каждом кантоне (самоуправляющейся провинции). Стоимость сделки не должна превышать средней стоимости аналогичных участков за последние пять лет на 15%. Налог на владение землей минимальный – не более 0,3% рыночной стоимости земли. Срок аренды должен составлять не менее 9 лет. Изменение целевого назначения земли после продажи запрещено. Использование земель жестко регламентируется законодательством об экологических нормах и в сфере защиты животных.
Приоритет отдается семейным формам производства. Владелец земли при продаже должен получить нотариальное разрешение от родственников, которые обладают первоочередным правом наследования или покупки этой земли.
Средняя стоимость земли в Швейцарии составляет 70 тыс. долларов за 1 гектар.
Цены на сельскохозяйственные земли в государствах – членах ЕС отражают не только значительную разницу в качестве земли и выгодности расположения, а и спрос на землю.
Brittany
windowsuserОсобая японская зона.Не успел Владимир Путин указать в послании Федеральному собранию, что Дальний Восток следует поднимать с помощью территорий опережающего развития, как первый проект «территорий» тут же появился. Минэкономразвития предлагает на инвестиции Японии создать в Хабаровском и Приморском краях агропромышленные особые экономические зоны (ОЭЗ), где японцы будут выращивать сою и гречиху. Об этом сообщил «Ведомостям» замминистра экономического развития Олег Савельев.Главным игроком с японской стороны выступает банк «Хоккайдо». Он сейчас формирует пул инвесторов из японских компаний и готовит конкретные предложения по созданию ОЭЗ. Все резиденты особой зоны получат льготы. В первые пять лет их освободят от налогов на имущество, землю и транспорт. Ставка налога на прибыль в этот период составит символические 2%, в последующие пять лет — 15,5%. Кроме того, будет существенно упрощен таможенный контроль.По мнению первого замминистра по развитию Дальнего Востока Александра Осипова, проект дальневосточных ОЭЗ будет обладать мощным мультипликативным эффектом – именно такую задачу ставил президент Путин. По словам Осипова, на Дальнем Востоке появятся новые рабочие места, будут расти налоговые доходы региональных бюджетов, а наличие японских инвесторов — гарантия, что продукция будет экологичной и попадет на японский рынок, один из самых закрытых в мире.Надо заметить, сельскохозяйственное производство на российском Дальнем Востоке уже пытаются развивать китайцы и корейцы – причем без всяких льгот. Видимо, их также заинтересует перспектива поработать в «тепличных» условиях ОЭЗ. Теоретически, емкость азиатских рынков продовольствия довольно велика, и выращенная на Дальнем Востоке сельхозпродукция могла бы найти сбыт. Другое дело, что озолотить регион одними агропромышленными проектами не получится. Возможности введения в оборот новых земель на Дальнем Востоке ограничены – максимум несколько сотен тысяч гектаров, а остальные территории непригодны для обработки или находятся слишком далеко.В целом, проект Минэкономразвития неплох, но возникает вопрос: не скрывается ли за экономической стороной дела чисто политическая подоплека? Не пытаются ли японцы, в рамках «соевого» сотрудничества, решить свой главный политический вопрос – урегулировать территориальный спор с Россией? Не заплатим ли мы в итоге Курилами за развитие дальневосточных территорий на японские деньги? И еще вопрос: если вместо японцев придут китайцы, не станут ли территории опережающего развития инструментом экспансии КНР в регионе?– Чем более открытым будет Дальний Восток для глобальных инвесторов, тем лучше для региона, – уверена директор региональной программы Независимого института социальной политики, профессор МГУ Наталья Зубаревич. – Российских инвестиций на эту территорию в нормальных объемах нет. И никогда не будет – она слишком большая. По сути, выбор между отечественным инвестором и зарубежным в случае Дальнего Востока выглядит так: или ничего, или хотя бы что-то. А раз так, стоит приглушить пафос про «родную землю», которую мы «продаем» иностранцам.Японцы приходят к нам с высокими технологиями – они будут выращивать сою, и завозить ее к себе в страну. Соя в южных районах Приморского края хорошо растет, но у японцев неизбежно возникнут две крупные проблемы.Первая – рабочие руки. Сейчас на Дальнем Востоке найти нормального работника чрезвычайно трудно, поскольку сельское население маргинализировано. Возможно, чтобы закрыть вопрос, японцам придется нанимать на работу в Россию китайцев. Вторая проблема – вывоз продукции. Это означает неизбежные трения с РЖД, таможней, владельцами погрузочных терминалов. Все крупные российские компании имеют на Дальнем Востоке собственные терминалы, и будут драть с японцев три шкуры за их использование. А готовы ли японцы вкладываться в строительство собственного терминала – большой вопрос.«СП»: – Китайцы на Дальнем Востоке уже давно выращивают сельхозпродукцию, в первую очередь овощи, которую поставляют на российский рынок. Это создает в регионе проблемы?– Ничего страшного я в китайцах не вижу: они пашут по 10-12 часов в сутки, и их на Дальнем Востоке не так уж много. Проблема в другом – региональные власти дают китайцам землю в краткосрочную аренду, всего на год, а потом договор нужно продлять. Это порождает коррупцию. Кроме того, чтобы снять максимум урожая, китайцы вносят на поля много минеральных удобрений. Если дать им землю лет на десять – думаю, они будут обращаться с ней более бережно. Беда в том, что российским чиновникам хочется брать взятки ежегодно, и потому краткосрочные договоры никто не отменяет.Нам надо, наконец, понять: на Дальнем Востоке проживает всего 6,5 миллионов человек – пол-Москвы – а территория там размером с третью часть Российской Федерации. Если мы хотим держать ее пустой и за забором – ради Бога. Если нет – нужно умерить национальный пафос, и рационально смотреть на вещи. Японцы предлагают нам современные аграрные технологии, новейшую сельхозтехнику. Это очень неплохо. Может, глядя на японцев, и наши сограждане чему-то подобному научатся…«СП»: – Разве хорошо, что вся выращенная японцами продукция уйдет на экспорт?– Когда инвестор сам продвигает продукцию на экспорт – это всегда хорошо. За это нужно благодарить и кланяться, потому что в Японии очень конкурентные рынки, и там нас никто не ждет.«СП»: – Господин Осипов говорит, что агропромышленные ОЭЗ повысят налоговые доходы региональных бюджетов. Это так?– Должна отметить: все льготы, которые получат резиденты ОЭЗ – это налоги регионов. Получается, федеральный центр снова хочет быть добреньким за счет региональных бюджетов. Но в данном случае есть тонкость: сельское хозяйство налогов почти не приносит. Так уж в России сложилось исторически, что налог на сельхозземли – копеечный, зарплата тружеников села – мизерная. Региональным бюджетам от сельского хозяйства особого проку нет. Поэтому в данном случае я с льготами полностью согласна: глядишь, в перспективе, лет через пять, и сельское хозяйство будет налоги приносить.«СП»: – Под аналогичные льготы – пять лет каникул на имущественный, земельный, транспортный налоги, плюс 2% ставка налога на прибыль – на Дальнем Востоке привлекательны только агропромышленные проекты?– Под многие проекты на Дальнем Востоке необходимо давать льготы. В первую очередь – под инфраструктурные. Без преференций инвесторам Дальний Восток не освоить. Вопрос только в том, как это сделать по-умному, чтобы реальные проекты не превратились в отмывочные конторы. А для этого экономику каждого проекта нужно публично обсуждать.«СП»: – Можно ли сказать, что японцы согласились принять участие в этом проекте не только из-за бизнеса?– Их главная задача – наладить нормальные экономические отношения с Россией, в том числе, через такие проекты. Это японцам куда важнее, чем соя с Дальнего Востока.Мы с японцами соседи, а экономические отношения между нашими странами, мягко говоря, неважные. Японцев это беспокоит. Они считают, что развитие экономических связей – шаг на пути снятия всех других проблем. Нынешняя ситуация – ни мира, ни войны – их не устраивает.– Есть политический фактор, который ставит крест на планах Минэкономразвития: чтобы Япония вложила деньги в освоение Дальнего Востока, с ней нужно подписать мирный договор и решить вопрос о Курилах, – убежден заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский. – До тех пор никакие экономические программы японцы не будут даже начинать. Пока не будет решен принципиальный политический вопрос, в Россию не пойдет ни йены.«СП»: – А Китаю интересно зайти на льготных условиях на нашу территорию, и производить сельхозпродукцию?– Китаю интересно работать на тех же условиях, на которых он сейчас работает на Украине. Китайцы потребуют, чтобы земля сдавалась им в аренду на длительный срок. При этом тонна зерна, произведенного китайцами на Дальнем Востоке, будет все равно дороже, чем тонна зерна, выращенного в Китае. И в Китае, и в Японии сельское хозяйство субсидируется – а в России субсидии ощутимо срезали при вступлении нашей страны в ВТО.Соя китайцам интересна – они импортируют соевые бобы. Но проблема в том, что сою на Дальнем Востоке можно выращивать только на юге Приморского края и в Амурской области, причем Амурская область инвесторам не подходит из-за логистики. Получается, речь идет о довольно ограниченном объеме продукции. Но в принципе на такой проект Китай мог бы пойти.«СП»: – Китайцы будут в этом случае завозить свою рабочую силу?– В Китае возникли проблемы с рабочими руками. В КНР уже два года идет падение численности экономически активного населения, и рабочую силу набирать все труднее. Пока на неквалифицированный труд найти рабочих еще можно, но уже сейчас стоят они недешево. Начальная зарплата китайского неквалифицированного рабочего в городе – 1500-2000 юаней в месяц. На наши деньги – 7500-10000 рублей.«СП»: – Будут ли расти китайские инвестиции, если на Дальнем востоке появится сеть ОЭЗ?– Китайские инвесторы пойдут в Россию, если только у нас будут действовать такие же льготные условия, как в самом Китае. Пока до этого очень далеко…Андрей Полунин
Русская деревня сердцу дорога:
Стройные березки, тихие луга,
Мелкая речушка и печальный лес...
На церквушке старенькой покосился крест...
Опустели избы, в них не слышен смех,
Лишь в окно разбитое залетает снег.
Маленькие домики, отчие гробы...
Все по сути родом мы из такой избы.
Так умрет и сгинет здесь наш российский дух?
И погаснет с жизнью стариков, старух?
Знать не хочет сердце...
Видеть не хочу!
Кажется, не выдержу, громко закричу:
Пусть горит в лампадах негасимый свет!
Пусть живут здесь люди радостно, без бед...
Пусть витает запах щей и пирога!
Русская деревня сердцу дорога.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой - я променял порочный двор Цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой - люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда...
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца - в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединеньи величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?.
"История одного города", Салтыков-Щедрин.
Напомним, что аналогичный запрет впервые был введен Ираном 21 марта 2016 г. и мотивировался достаточными внутренними запасами зерновой и ростом объемов ее внутреннего производства – до 14 млн. тонн в год.
В текущем сезоне, по оценкам Минсельхоза Ирана, объем внутреннего производства пшеницы в стране также позволит удовлетворить внутренние потребности в зерновой в полном объеме.
Давайте немного порассуждаем про сельское хозяйство. .Итак, если мы хотим выращивать корову в России, например в Саратовской области, то нам необходимо: древесина для коровника, солярка для автомобилей и тракторов, для заготовки соломы на зиму, и газовое отопление коровника зимой. Далее, нам известно, что всё мировое производство балансирует на грани рентабельности, тоесть прибыль будет составлять менее 10% годовых от затрат.Тоесть наши вложения = наши затраты +10% прибыли. Но мы с лёгкостью можем продать все наши затраты в виде леса, газа и солярки и получить гарантированную прибыль, а на неё закупить мясо и молоко заграницей на мировом рынке. Наши расходы при этом те самые 10% прибыли, которые получит фермер в Иране или Австралии. Но, учитывая, что затраты на единицу продукции в России больше, то эти 10% можно не учитывать.Тоесть получается, что потратив те же деньги, мы избегаем всяких забот о поголовье и получаем готовые товары. Некоторые скажут, что если мясо-молочное производство находится внутри России, то и деньги будут больше работать на российскую экономику. Но тут есть одна проблема, когда сгорает газ, керосин, гниёт или ржавеет древесина или металлоконструкции - это не работа на экономику, это просто химические процессы. Ваши затраты просто исчезают, а будет ли давать молоко ваша коровка, это ещё вопрос.Но когда вы за свои деньги покупаете продукцию заграницей - то риски производства берёт на себя фермер страны производителя. Далее, чтобы произвести молоко и мясо, он купит у вас и лес, как строительный материал, и газ для своих нужд и солярку. Купит за деньги. Солярка не сгорит у вас в стране, она сгорит у него в стране, но какая разница, деньги-то он вам заплатил.Поэтому вопрос о производстве внутри страны должен рассматриваться с двух позиций:1. Есть ли реальная выгода от производства2. Помогает ли данное производство интеллектуальному развитию населения.А просто так, собирать у себя всё подряд, любое производство, это бессмысленная трата ресурсов. Затем мне могут сказать, что в мясо-молочном производстве задействовано большое количество людей, но вы поймите, что если там много людей - то производство будет невыгодным. В идеале там должно быть минимум людей, поэтому вопрос о зарплатах можно оставить за скобками. Как это устроено в Аргентине. Один пастух пасёт стадо в 10.000 голов, затем автомат всё это стадо доит. Тоесть зарплаты минимальные - два-три человека.Вы скажете, ну вот, автомат для дойки, вот где можно получать прибыль, мы будем их производить у себя в стране. Ну так ради бога, но это не сельское хозяйство, это развитие промышленности.Вы скажете, ну вот, автоматизировав сельское хозяйство, мы можем снизить в нём издержки, а заодно развивать нашу промышленность, которая будет выпускать оборудование для коровников. Но тогда получается, что сельское хозяйство важно не само по себе, а как потребитель промышленной продукции. Это уже другой подход. Но опять же, если производство выйдет на мировой рынок, оно будет получать большую прибыль, чем обслуживая только лишь внутреннего производителя. А как выйти на мировой рынок? Да предложив обмен - мы поставляем продукцию машиностроения для сельского хозяйства, а взамен получаем сельскохозяйственную продукцию. Никакой другой способ не подойдёт, никто не будет просто так у вас что-то покупать, потому что производителей в мире полно и ваша доильная машина не может быть уникальной, руки у всех не из жопы растут.Так что мы всё равно утыкаемся в одну и ту же проблему, но уже с другой стороны.П.С. В результате плодотворной дискуссии выяснили, что сельское хозяйство в России можно развивать. Но это должно быть высоко-механизированное сельское хозяйство с минимальным количеством людей на селе и с огромными латифундиями засеянных культур. Далее, необходимы высокотехнологичные хранилища сельхоз-продукции и масштабные коровники с автоматический компьютерной дойкой животных. Это позволит дать промышленности заказы на механизмы и оборудование. Лишнее население из сёл необходимо убирать, чтобы на селе были одни очкарики с высшим образованием в чистых костюмах. Можно назвать это новой коллективизацией, количество переселяемых людей будет примерно такое же, как при Сталине. Иначе невозможно добиться эффекта в промышленности.Тоесть для высоко-эффективного сельского хозяйства и развития промышленности необходимы большие безлюдные пространства. Украина, например, не может обеспечить такой режим, поэтому её сельское хозяйство так и останется натуральным и бесприбыльным, население-то девать некуда.Про ЕС говорить не будем - там климат другой, да и механизация на уровне.
Безусловно, что прогнозы по урожаю 2017г будут корректироваться в зависимости от погодных условий, поддерживающих уборку или же препятствующих ей, а также уровня влагообеспеченности почв. С уровнем осадков в последние несколько недель ситуация во многих зернопроизводящих регионах восстановилась, что дало надежду на хороший урожай яровой пшеницы.
Помимо качества зерна и его объема перед рынком стоит острый вопрос реализации собранного урожая текущего года. Мировые цены, немного укрепившиеся в последние несколько недель, придали позитивного настроения рынку. Так, мировые цены на ближайший пшеничный фьючерс 14.07.17 составили 187,66 USD/т (при курсе ЦБ на 14.07.17г. 60,1836 руб./т за 1 USD цена 1 тонны составила 11 294,11 руб./т). Ближайший фьючерс составлял на 07.07.17 189,32 USD/т (при курсе ЦБ на 07.07.2017г. 60,2426 руб. за 1 USD цена 1 тонны составляла 11 405,1 руб., что на 111,1 руб./т выше уровня текущей недели). В свою очередь на аналогичную дату прошлого года (14.07.2016) при курсе за 1 USD 63,8531 руб. и уровне мировых цен на пшеницу 159,47 USD цена 1 тонны составляла 10 182,7 руб. (на 1 111,4 руб./т ниже, чем текущий уровень цен). +
Поддержку мировому рынку оказывают опять-таки погодные условия, но уже в США, а также в странах ЕС. Трейдеры играют на опасениях относительно качества и объемов урожая нового сезона (стоит учесть спекулятивный характер данных изменений и возможность постоянных колебаний котировок на рынке на протяжении всего сезона). Пока же российские производители надеются на активный экспорт зерна (особенно пшеницы), что позволило бы реализовать как накопленные запасы, так и собранный урожай нового сезона. Особенно важно, чтобы закупочные цены для аграриев были выгодными в условиях повышения издержек на новый урожай. Однако, перед зерновым рынком нового сезона стоит ряд острых проблем и одна из них – сворачивание деятельности многих компаний – посредников на внутреннем рынке, осуществляющих сбор зерна для крупных трейдеров, являясь одним из звеньев цепи по формированию НДС от производителя (используют зачастую ЕСХН, освобождающий от НДС) до экспортера (освобожденного от НДС и получающего вычет по «накрученным» НДС из бюджета). Идея органов ФНС вполне понятна и ясна, да и стремление сделать рынок более прозрачным очевидно. Однако, исчезновение подобных компаний привело к ликвидации уже установленных каналов сбыта зерна для производителей и потребуется время, дополнительные логистические затраты на поиск и установление новых торговых отношений.
Пока же аграрии взволнованы уровнем цен на зерно и насколько начало уборки снизит цены реализации зерна с полей. Поддержку внутренним ценам на зерно продолжают оказывать экспортные цены (11 100 – 11 400 руб./т для портов Черного моря). Для экспортоориентированных Южных регионах России средние закупочные цены также немного укрепились (за счет роста мировых цен и цен FOB) в среднем на 300-400 руб./т. Так, для Ростовской области уровень цен текущей недели составил 9 750 – 10 400 руб./т для пшеницы 3 класса, 8 750 – 9 300 руб./т для пшеницы 4 класса. Для Центральной России средние цены пока не так резко отреагировали на повышение экспортных цен (в среднем +100-200 руб./т) до 9 100 – 9 500 руб./т.
Результаты экспорта зерна в июле выше уровня прошлого года. Экспорт зерна с 1 по 14 июля 2017г. составил 591,252 тыс. т (против 583,9 тыс. т за аналогичный период прошлого года), в том числе пшеницы – 256,38 тыс. т (против 383,5 тыс. т за аналогичный период в прошлом году), кукурузы – 222,457 тыс. т (против 10,9 тыс. т на аналогичную дату прошлого года), ячменя – 107,9 тыс. т (против 182,2 тыс. т на аналогичную дату прошлого года)
Основными принципами политики Европейского Союза в отношении собственности на землю, в том числе сельскохозяйственного назначения, является обеспечение права на свободное движение капитала, открытие и ведение частного бизнеса и отсутствие дискриминации. В большинстве стран – членов Европейского Союза отсутствуют юридические ограничения по владению сельскохозяйственными землями (любое физическое или юридическое лицо может законно приобрести сельскохозяйственную землю и владеть ею). Юридические ограничения по владению сельскохозяйственными землями предусматривают ограничения количества потенциальных покупателей и конкуренцию со стороны рынка продажи сельскохозяйственных земель.
Сравнительная характеристика состояния землепользования в европейских странах .
В странах, которые позже стали членами Европейского Союза, как правило, вводятся ограничения по владению сельскохозяйственными землями для иностранцев (в том числе для граждан государств – членов Европейского Союза). Так, в Чехии и Словакии действует ограничения в отношении иностранных физических и юридических лиц, которые не могут покупать сельскохозяйственную землю. Оно направлено на предотвращение спекуляции сельскохозяйственными землями в государствах – членах Европейского Союза.
В Болгарии проведение земельной реформы началось в начале 90-х годов XX века. Право собственности на землю получили все, кто мог доказать, что был ее владельцем до 1946 года. Бывшим землевладельцам возвращалась вся земля. Таким образом, на сегодняшний день в частной собственности сконцентрировано 98% фермерских земель.
Для новых владельцев вводился мораторий на продажу сроком на три года. На сегодня есть только частичное ограничение на участие иностранного капитала в аграрном землевладении.
Купить землю могут гражданин Болгарии, юридическое или физическое лицо, находящееся на территории страны более пяти лет, компания из страны, с которой Болгария заключила международное соглашение, а также из страны – члена Европейского Союза.
Цены на землю не регулируются, ограничений по площади, которая может быть продана одному лицу, нет. Средняя стоимость сельскохозяйственных земель составляет 4,5 тыс. долларов за 1 гектар.
В Эстонии реформа началась в начале 90-х годов XX столетия. Самой сложной задачей было найти баланс между реституцией – возвращением земель прежним владельцам и дистрибуцией государственных земель между крестьянами, которые работали на ней во времена СССР. Этот процесс значительно усложнял реформу, которая затянулась на годы.
Иностранцам почти сразу было разрешено участвовать в покупке земли при условии только фермерского ее использования, а также узаконивалось право изменения целевого статуса земли после пяти лет ее использования по прямому назначению.
Около 60% земельного фонда находится в аренде у производителей аграрной продукции.
Цены на землю государство не регулирует. Средняя стоимость земли составляет 5 тыс. долларов за 1 гектар.
В Польше проведение реформы началось тогда же, когда в Болгарии и Эстонии. Коллективизация в стране после ее присоединения к социалистическому лагерю была частично провалена. Около 75% пахотных земель продолжали оставаться в частной собственности даже при коммунистическом правлении.
Цены на землю государство не регулирует. Максимальная площадь участка в собственности физического лица составляет 500 га. Налог на продажу земли колеблется от 2 до 5% и взимается с покупателя.
Частичные ограничения на участие иностранного капитала в покупке сельскохозяйственных земель существуют, но 1 мая 2016 они были отменены в отношении граждан ЕС. Средняя стоимость земли составляет 10 тыс. долларов за 1 гектар.
В Румынии состоялся процесс передачи земли из государственной собственности в частную путем дистрибуции и частичной реституции. Ограничения на приобретение сельскохозяйственных активов незначительны: покупатель должен иметь профессиональный опыт или квалификацию управления агросектором, максимальная площадь для физических лиц составляет 100 га.
В Румынии 94% земельного фонда находится в частной собственности. После вступления страны в ЕС в 2007 году. На семь лет был введен мораторий для продажи земель нерезидентам. В 2014 году его срок закончился и рынок стал открытым для иностранного капитала.
Цены на землю государство не регулирует. Налог на продажу земли составляет 2-3% стоимости сделки. Граждане ЕС имеют доступ к покупке сельскохозяйственной земли при условии ее использования по прямому назначению. Средняя стоимость земли составляет 6 тыс. долларов за 1 гектар.
В Хорватии процесс реституции начался после распада бывшей Югославии согласно Дейтонским мирными соглашениям 1996 года. Окончательно он завершился лишь в 2010 году, когда право на возврат земельной собственности получили иностранные граждане, которые могли доказать свою наследственность.
Цены на землю в Хорватии не регулируются, ограничений по площади, которая может быть продана, нет. Налог на продажу земли и землевладения составляет 5%. Иностранцы не имеют доступа к покупке аграрной земли. Средняя ее стоимость составляет 7 тыс. долларов за 1 гектар.
В Сербии земельная реформа началась с принятием закона о реституции, согласно которому 74% сельскохозяйственных земель возвращено частным владельцам, которых лишили прав на землевладение в 1953 году.
Процесс реституции по виноградникам происходил в другом порядке. Арендаторы государственных земель получили право на продление аренды на 30 лет. Также в период 2002-2008 годов было приватизировано на конкурсной основе девять крупных государственных аграрных компаний и 125 совхозов.
На сегодня 92% сельскохозяйственных земель находится в частной собственности. Цены на землю государство не регулирует, существует ограничение на минимальный земельный участок – 0,5 гектара. Иностранцы не имеют права на приобретение земли. Средняя ее стоимость – 13 тыс. долларов за 1 гектар.
Во всех указанных странах постепенно был создан или полностью открыт земельный рынок или рынок с частичными ограничениями. Трансформация социалистического строя в капиталистический привела к уменьшению доли агропроизводства в структуре валового внутреннего продукта, но привела к росту рентабельности и производительности агросектора.
Выбор модели развития рынка аграрной земли в указанных странах дал толчок стремительному социально-экономическому развитию.
Иная ситуация сложилась с развитием рынка в отдельных наиболее развитых государствах – членах ЕС.
Австрия не относится к аграрным стран ЕС. Лишь 1,4% в национальном валовом внутреннем продукте приходится на агропромышленный комплекс. В частной собственности находится 53% сельскохозяйственных земель.
В каждой федеральной земле действует отдельный закон, регламентирующий право собственности на земли, и порядок сделок купли-продажи определяется местными исполнительными органами. В отдельных провинциях установлено ограничение по цене и минимальному размеру надела.
Частичное ограничение на покупку сельскохозяйственных земель касается также горных районов – право на покупку имеют только зарегистрированные фермеры. Минимальный срок аренды составляет три года. Установлен запрет на дробление сельскохозяйственных земель – унаследовать земельную собственность может только один ребенок. В некоторых провинциях установлены исключения.
Налог от заключения сделки на покупку земли составляет 3,5% стоимости сделки, его оплачивает покупатель. Сумма за услуги регистрации на кадастровой карте (1,1% стоимости сделки) тоже взимается с покупателя. Налог на доход от продажи надела составляет 20% стоимости сделки. Почти 2% землевладельцев владеют 18,4% сельскохозяйственных земель.
В Австрии создали максимальную сбалансированную модель рынка с обеспечением высокой эффективности производства и совместимости с принципами охраны окружающей среды и рационального использования почв. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 42 тыс. долларов за 1 гектар.
Великобритания не является аграрным государством. Доля агропромышленного комплекса в национальном валовом внутреннем продукте составляет лишь 0,7%, 90% сельскохозяйственных земель находится в частной собственности.
Рынок максимально либерализован – никаких ограничений в отношении права собственности для иностранных компаний или физических лиц не существует. Не установлено ограничение по площади земли, находящейся в частной собственности, кроме Шотландии, где минимальный участок должен составлять 0,3 гектара.
В отдельных административно-территориальных единицах действует прогрессивная шкала налогообложения от нулевой ставки в зависимости от стоимости сделки. Сроки аренды земли не регулируются, кроме Шотландии – не более 175 лет.
Великобритания относится к странам с высоким уровнем механизации сельского хозяйства и производительности производства. Хотя фермерство непопулярно среди молодежи (средний возраст британского фермера составляет 59 лет), сельское хозяйство считается одним из самых привлекательных инвестиционных активов. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 31 тыс. долларов за 1 гектар.
Ирландия имеет один из самых либерализованных рынков земли в ЕС. Процесс перераспределения земель происходил под контролем государства и с учетом субсидирования, традиционно долгосрочные ссуды выдавались крестьянам на 66 лет.
Долговые обязательства передаются следующим поколениям, в результате чего около 91% земель сельскохозяйственного назначения находится в частной собственности, около 20% – в аренде.
Особенностью ирландского рынка являются краткосрочные, сезонные арендные соглашения, которые традиционно заключаются неформально и не требуют регистрации в отличие от долгосрочной аренды.
Ограничений на покупку земли в Ирландии для иностранцев нет. Только для юридических лиц – нерезидентов ЕС требуется получение разрешения земельной комиссии. Ограничений по минимальной или максимальной площади, которая может находиться в собственности одного лица, нет. Регистрационный сбор может колебаться от 1% до 8% стоимости сделки, однако для молодых фермеров применяется нулевой налог.
Пошлина за аренду земли составляет лишь 1% от стоимости сделки. В случае реализации фермерами экологических программ или инфраструктурной развития применяется гибкая система налоговых льгот. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 39 тыс. долларов за 1 гектар.
В Испании в результате земельной реформы была введена категория «приоритетности», которая предоставляла инновационным аграрным компаниям право на долгосрочную аренду земли, ежегодную помощь от государства в течение восьми лет и другие льготы. Правительство также установило планку для обязательного страхования.
Земельный налог не превышает 0,3% стоимости земли. Налог на передачу прав собственности составляет 6-7% стоимости сделки.
Ограничений на покупку и продажу земли для иностранцев нет. Есть регуляции ценового коридора, не определены минимальные или максимальные объемы земельного участка для агробизнеса. В Испании один из самых высоких в ЕС уровень добавленной стоимости в агропромышленном комплексе на одного рабочего. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 16 тыс. долларов за 1 гектар.
Германия является страной с традиционно высоким уровнем механизации и внедрения экологических технологий в агропроизводство. Однако в 90-е годы XX столетия в агропромышленном комплексе страны возник политически обусловленный кризис, причина которого заключалась в инкорпорации колхозов бывшей ГДР в либерализованный и высокоразвитый рынок ФРГ. Процесс приватизации угодий имел три этапа.
На первом этапе землю не продавали, а только предоставляли в аренду на 12 лет; на втором – государственную землю продавали по льготной стоимости прежде всего тем, кто потерял свои наделы в 1945 году или уже был привлечен к агропроизводства; на третьем – земли, которые продолжали находиться в государственном фонде, реализовывались на рыночных условиях через аукционы.
Бывшие землевладельцы могут приобрести сельскохозяйственные земли по льготной стоимости, но при условии использования их по назначению в течение следующих 20 лет. Налог составляет не более 3,5% стоимости сделки и взимается с покупателя.
В Германии преобладают средние фермерские хозяйства и крупные корпоративные фермы. Рынок восточных федеральных земель почти вчетверо активнее, чем западных. Средний размер земель, которые покупаются и продаются, в восточных регионах выше, чем в западных. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли составляет 32 тыс. долларов за 1 гектар.
В Нидерландах широко используются технологии, которые способствуют высокоэффективному производству, производительность которого в среднем в пять раз выше общеевропейской.
Высокая ликвидность агропромышленного комплекса в Нидерландах мотивирует финансовые корпорации покупать сельскохозяйственные активы у владельцев и сдавать таким владельцам в аренду. При этом предыдущий владелец может выкупить свой участок в конце срока аренды, имея дополнительный оборотный капитал без привлечения кредитных ресурсов.
В Нидерландах 89% сельскохозяйственной земли находится в частной собственности. Регуляторных ограничений по цене, площади или страны происхождения капитала для инвестиций в агропромышленный комплекс в Нидерландах нет. Налог на приобретение земель составляет 6% стоимости сделки.
Покупатель может быть освобожден от уплаты налога в случае обязательства в течение десяти лет не менять назначение своего актива. Минимальный срок аренды земельного участка составляет 6 лет, фермерского хозяйства – 12 лет. Арендатор имеет приоритетное право на приобретение своего участка в случае его выставления на аукцион.
Это один из самых успешных примеров либерализации и дерегулирования в мировой практике. Средняя стоимость сельскохозяйственной земли в Нидерландах составляет 64 тыс. долларов за 1 гектар.
Швейцария – пример открытого и высокотехнологичного рынка сельскохозяйственных активов в мировом масштабе. Хотя в агропромышленном комплексе занято лишь 3,2% населения, более 50% продуктов питания, которые потребляет население, произведено в Швейцарии.
100% земли в государстве находится в частной собственности. Нет государственного регулирования или влияния на рыночный баланс, ограничений на право купли-продажи земли в условиях гражданства ЕС, одной из стран Европейской ассоциации свободной торговли или наличии вида на жительство в Швейцарии.
Единственное условие для приобретения сельскохозяйственных земель – покупатель должен управлять фермой самостоятельно, имея соответствующий опыт или квалификацию. Максимальная площадь участка регулируется местными органами в каждом кантоне (самоуправляющейся провинции). Стоимость сделки не должна превышать средней стоимости аналогичных участков за последние пять лет на 15%. Налог на владение землей минимальный – не более 0,3% рыночной стоимости земли. Срок аренды должен составлять не менее 9 лет. Изменение целевого назначения земли после продажи запрещено. Использование земель жестко регламентируется законодательством об экологических нормах и в сфере защиты животных.
Приоритет отдается семейным формам производства. Владелец земли при продаже должен получить нотариальное разрешение от родственников, которые обладают первоочередным правом наследования или покупки этой земли.
Средняя стоимость земли в Швейцарии составляет 70 тыс. долларов за 1 гектар.
Цены на сельскохозяйственные земли в государствах – членах ЕС отражают не только значительную разницу в качестве земли и выгодности расположения, а и спрос на землю.
windowsuserОсобая японская зона.Не успел Владимир Путин указать в послании Федеральному собранию, что Дальний Восток следует поднимать с помощью территорий опережающего развития, как первый проект «территорий» тут же появился. Минэкономразвития предлагает на инвестиции Японии создать в Хабаровском и Приморском краях агропромышленные особые экономические зоны (ОЭЗ), где японцы будут выращивать сою и гречиху. Об этом сообщил «Ведомостям» замминистра экономического развития Олег Савельев.Главным игроком с японской стороны выступает банк «Хоккайдо». Он сейчас формирует пул инвесторов из японских компаний и готовит конкретные предложения по созданию ОЭЗ. Все резиденты особой зоны получат льготы. В первые пять лет их освободят от налогов на имущество, землю и транспорт. Ставка налога на прибыль в этот период составит символические 2%, в последующие пять лет — 15,5%. Кроме того, будет существенно упрощен таможенный контроль.По мнению первого замминистра по развитию Дальнего Востока Александра Осипова, проект дальневосточных ОЭЗ будет обладать мощным мультипликативным эффектом – именно такую задачу ставил президент Путин. По словам Осипова, на Дальнем Востоке появятся новые рабочие места, будут расти налоговые доходы региональных бюджетов, а наличие японских инвесторов — гарантия, что продукция будет экологичной и попадет на японский рынок, один из самых закрытых в мире.Надо заметить, сельскохозяйственное производство на российском Дальнем Востоке уже пытаются развивать китайцы и корейцы – причем без всяких льгот. Видимо, их также заинтересует перспектива поработать в «тепличных» условиях ОЭЗ. Теоретически, емкость азиатских рынков продовольствия довольно велика, и выращенная на Дальнем Востоке сельхозпродукция могла бы найти сбыт. Другое дело, что озолотить регион одними агропромышленными проектами не получится. Возможности введения в оборот новых земель на Дальнем Востоке ограничены – максимум несколько сотен тысяч гектаров, а остальные территории непригодны для обработки или находятся слишком далеко.В целом, проект Минэкономразвития неплох, но возникает вопрос: не скрывается ли за экономической стороной дела чисто политическая подоплека? Не пытаются ли японцы, в рамках «соевого» сотрудничества, решить свой главный политический вопрос – урегулировать территориальный спор с Россией? Не заплатим ли мы в итоге Курилами за развитие дальневосточных территорий на японские деньги? И еще вопрос: если вместо японцев придут китайцы, не станут ли территории опережающего развития инструментом экспансии КНР в регионе?– Чем более открытым будет Дальний Восток для глобальных инвесторов, тем лучше для региона, – уверена директор региональной программы Независимого института социальной политики, профессор МГУ Наталья Зубаревич. – Российских инвестиций на эту территорию в нормальных объемах нет. И никогда не будет – она слишком большая. По сути, выбор между отечественным инвестором и зарубежным в случае Дальнего Востока выглядит так: или ничего, или хотя бы что-то. А раз так, стоит приглушить пафос про «родную землю», которую мы «продаем» иностранцам.Японцы приходят к нам с высокими технологиями – они будут выращивать сою, и завозить ее к себе в страну. Соя в южных районах Приморского края хорошо растет, но у японцев неизбежно возникнут две крупные проблемы.Первая – рабочие руки. Сейчас на Дальнем Востоке найти нормального работника чрезвычайно трудно, поскольку сельское население маргинализировано. Возможно, чтобы закрыть вопрос, японцам придется нанимать на работу в Россию китайцев. Вторая проблема – вывоз продукции. Это означает неизбежные трения с РЖД, таможней, владельцами погрузочных терминалов. Все крупные российские компании имеют на Дальнем Востоке собственные терминалы, и будут драть с японцев три шкуры за их использование. А готовы ли японцы вкладываться в строительство собственного терминала – большой вопрос.«СП»: – Китайцы на Дальнем Востоке уже давно выращивают сельхозпродукцию, в первую очередь овощи, которую поставляют на российский рынок. Это создает в регионе проблемы?– Ничего страшного я в китайцах не вижу: они пашут по 10-12 часов в сутки, и их на Дальнем Востоке не так уж много. Проблема в другом – региональные власти дают китайцам землю в краткосрочную аренду, всего на год, а потом договор нужно продлять. Это порождает коррупцию. Кроме того, чтобы снять максимум урожая, китайцы вносят на поля много минеральных удобрений. Если дать им землю лет на десять – думаю, они будут обращаться с ней более бережно. Беда в том, что российским чиновникам хочется брать взятки ежегодно, и потому краткосрочные договоры никто не отменяет.Нам надо, наконец, понять: на Дальнем Востоке проживает всего 6,5 миллионов человек – пол-Москвы – а территория там размером с третью часть Российской Федерации. Если мы хотим держать ее пустой и за забором – ради Бога. Если нет – нужно умерить национальный пафос, и рационально смотреть на вещи. Японцы предлагают нам современные аграрные технологии, новейшую сельхозтехнику. Это очень неплохо. Может, глядя на японцев, и наши сограждане чему-то подобному научатся…«СП»: – Разве хорошо, что вся выращенная японцами продукция уйдет на экспорт?– Когда инвестор сам продвигает продукцию на экспорт – это всегда хорошо. За это нужно благодарить и кланяться, потому что в Японии очень конкурентные рынки, и там нас никто не ждет.«СП»: – Господин Осипов говорит, что агропромышленные ОЭЗ повысят налоговые доходы региональных бюджетов. Это так?– Должна отметить: все льготы, которые получат резиденты ОЭЗ – это налоги регионов. Получается, федеральный центр снова хочет быть добреньким за счет региональных бюджетов. Но в данном случае есть тонкость: сельское хозяйство налогов почти не приносит. Так уж в России сложилось исторически, что налог на сельхозземли – копеечный, зарплата тружеников села – мизерная. Региональным бюджетам от сельского хозяйства особого проку нет. Поэтому в данном случае я с льготами полностью согласна: глядишь, в перспективе, лет через пять, и сельское хозяйство будет налоги приносить.«СП»: – Под аналогичные льготы – пять лет каникул на имущественный, земельный, транспортный налоги, плюс 2% ставка налога на прибыль – на Дальнем Востоке привлекательны только агропромышленные проекты?– Под многие проекты на Дальнем Востоке необходимо давать льготы. В первую очередь – под инфраструктурные. Без преференций инвесторам Дальний Восток не освоить. Вопрос только в том, как это сделать по-умному, чтобы реальные проекты не превратились в отмывочные конторы. А для этого экономику каждого проекта нужно публично обсуждать.«СП»: – Можно ли сказать, что японцы согласились принять участие в этом проекте не только из-за бизнеса?– Их главная задача – наладить нормальные экономические отношения с Россией, в том числе, через такие проекты. Это японцам куда важнее, чем соя с Дальнего Востока.Мы с японцами соседи, а экономические отношения между нашими странами, мягко говоря, неважные. Японцев это беспокоит. Они считают, что развитие экономических связей – шаг на пути снятия всех других проблем. Нынешняя ситуация – ни мира, ни войны – их не устраивает.– Есть политический фактор, который ставит крест на планах Минэкономразвития: чтобы Япония вложила деньги в освоение Дальнего Востока, с ней нужно подписать мирный договор и решить вопрос о Курилах, – убежден заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский. – До тех пор никакие экономические программы японцы не будут даже начинать. Пока не будет решен принципиальный политический вопрос, в Россию не пойдет ни йены.«СП»: – А Китаю интересно зайти на льготных условиях на нашу территорию, и производить сельхозпродукцию?– Китаю интересно работать на тех же условиях, на которых он сейчас работает на Украине. Китайцы потребуют, чтобы земля сдавалась им в аренду на длительный срок. При этом тонна зерна, произведенного китайцами на Дальнем Востоке, будет все равно дороже, чем тонна зерна, выращенного в Китае. И в Китае, и в Японии сельское хозяйство субсидируется – а в России субсидии ощутимо срезали при вступлении нашей страны в ВТО.Соя китайцам интересна – они импортируют соевые бобы. Но проблема в том, что сою на Дальнем Востоке можно выращивать только на юге Приморского края и в Амурской области, причем Амурская область инвесторам не подходит из-за логистики. Получается, речь идет о довольно ограниченном объеме продукции. Но в принципе на такой проект Китай мог бы пойти.«СП»: – Китайцы будут в этом случае завозить свою рабочую силу?– В Китае возникли проблемы с рабочими руками. В КНР уже два года идет падение численности экономически активного населения, и рабочую силу набирать все труднее. Пока на неквалифицированный труд найти рабочих еще можно, но уже сейчас стоят они недешево. Начальная зарплата китайского неквалифицированного рабочего в городе – 1500-2000 юаней в месяц. На наши деньги – 7500-10000 рублей.«СП»: – Будут ли расти китайские инвестиции, если на Дальнем востоке появится сеть ОЭЗ?– Китайские инвесторы пойдут в Россию, если только у нас будут действовать такие же льготные условия, как в самом Китае. Пока до этого очень далеко…Андрей Полунин
Стройные березки, тихие луга,
Мелкая речушка и печальный лес...
На церквушке старенькой покосился крест...
Опустели избы, в них не слышен смех,
Лишь в окно разбитое залетает снег.
Маленькие домики, отчие гробы...
Все по сути родом мы из такой избы.
Так умрет и сгинет здесь наш российский дух?
И погаснет с жизнью стариков, старух?
Знать не хочет сердце...
Видеть не хочу!
Кажется, не выдержу, громко закричу:
Пусть горит в лампадах негасимый свет!
Пусть живут здесь люди радостно, без бед...
Пусть витает запах щей и пирога!
Русская деревня сердцу дорога.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой - я променял порочный двор Цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой - люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда...
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца - в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединеньи величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?.